Спорим, она будет моей
Шрифт:
По виску стекает капелька пота, руки дрожат. Возвращаюсь в кресло.
Амелина…
Почему-то в мыслях четко прорисовывается ее упрямый взгляд. Наверное потому, что сейчас в оконном стекле отражается точно такой же мой.
Глава 8
Василина
Мне даже не верится, что сегодня выходной. На автомате ускоряю шаг, чтобы успеть что-то сделать дома перед сменой, а смены-то никакой нет.
Влада все время тормозит меня за локоть и смеется. Мы к ней сначала заходим.
Подруга быстро собирается, запихивая в уже пузатый пакет всякую мелочь. Заплетает красивую косу из своих длинных густых волос и встает передо мной улыбчивым солдатиком.
— Мам, мы ушли! — кричит из прихожей.
— Из дома никуда. Я позвоню и проверю.
— Ну, ма-а-ам, — стонет Влада. — Нам же не по десять лет.
— Я помню, поэтому позвоню. Пока, — целует дочь в щеку. — Вася, пока, — достается и мне.
— А мне понравились новенькие, — в подъезде ошарашивает меня подруга.
Остановившись на ступеньках, смотрю на нее с приоткрытым ртом.
— А как же Матвей? — отвисаю.
— Матвей — это мечта, — вздыхает подруга. — Сама все время твердишь мне, что он для меня недосягаем.
— А Кириленко — заносчивые придурки! Или ты думаешь, нормальные парни скинули бы меня в бассейн? — на улице беру ее под руку.
— Да я понимаю, что они придурки. Но симпатичные ведь придурки, — смеется подруга. — У меня от их взглядов мурашки по всей спине бегали, представляешь, — понижает голос до шепота.
Очень хорошо представляю. Такие взгляды все время хочется с себя скинуть. У Яна он более пронзительный, внимательный и… холодный, но моментально становится жарко и хочется открыть все окна в помещении, а лучше выйти на улицу и убраться подальше от этого парня. Никита легче. Это такой более мягкий монстр. Он обаятельно улыбается, а у тебя за спиной уже раскинута паутина. Один шаг и ты вляпалась.
Открываю дверь своим ключом, слышу голоса, тон которых мне не нравится уже с порога. Обуви соседки нет, а вот мои «любимые» родственники никуда не делись. Влада притихла.
— Проходи на кухню, — говорю подруге. — Мамочка, я дома! — кричу и, не разуваясь, иду ее искать.
Она в гостиной в кресле. Обняла себя руками за плечи, плавно раскачивается взад-вперед и шмыгает носом. По щекам слезы текут, а губы едва слышно повторяют: «Я не отдам вам дочку. Моя маленькая Вася. Где моя девочка? Я не отдам вам дочку…»
— Мамочка я тут, — падаю перед ней на колени.
На диване сидит недовольная тетка. Хочется дать ей по голове, но это я потом обязательно сделаю.
— Мама, — самой хочется плакать. На фоне сегодняшнего дня противный ком опять застревает в горле. — Посмотри на меня, посмотри, — беру ее лицо в ладошки, заставляю смотреть на себя. — Я здесь, все хорошо. Никто меня не забирает. Я с тобой.
Растерянная такая.
Я же просила не доводить! У нас все было хорошо, пока они не приехали! Никаких приступов, никаких стеклянных взглядов уже долгое время.
— Я сейчас, — целую в щеку, бегу на кухню за ее лекарствами.
Сегодня надо дать другие. Влада взволнованно на меня смотрит, а бабушки нет, оказывается, да и плевать. Переворачиваю аптечку, нахожу баночку, наливаю воду и возвращаюсь обратно к маме.
— Давай выпьем, — вкладываю ей в рот две цветные капсулы. — Глотай, пожалуйста, — протягиваю воду.
— Она сказала, что заберет тебя, — шепчет мама, но тетка все отлично слышит. — Я о тебе плохо забочусь.
— Это ерунда, — нервно улыбаюсь. — Не слушай никого. Ты у меня самая лучшая. Я очень тебя люблю, — зацеловываю ее заплаканное лицо.
У мамочки глаза начинают закрываться. Препарат действует быстро.
— Никто меня у тебя не заберет, — повторяю ей, — И тебя я тоже никому не отдам, — обещаю. — Пойдем, я помогу тебе лечь.
Увожу ее в спальню, укладываю, укрываю, сажусь рядом и держу за руку. Она притянула ее к себе, уткнулась носом и быстро уснула. В прихожей замок щелкнул. Фурией вылетаю из спальни, плотно прикрыв за собой дверь.
— Кто додумался?! — рявкаю на вошедшую с пакетом бабушку. — Я просила!
— Не повышай на меня голос, Василина. Не доросла еще! Что такого страшного произошло?
— Это ты ей сказала, что заберешь меня? Ты?! Или эта… — киваю в сторону гостиной.
— Мы просто поговорили. Ты же не хочешь слушать. Да и не случилось ничего страшного, — пытается пройти в квартиру.
— Вы напугали ее! — срываюсь на крик. — Уезжайте. Прямо сейчас. Я хочу, чтобы вы уехали.
— Послушай, Васенька, — вздыхает бабушка, — сегодня никто никуда не поедет. На завтра я договорилась с психиатром, который приедет и посмотрит Вику на дому. Я свои деньги, между прочим, заплатила.
— Ты… — выдыхаю.
— Я все еще твой официальный опекун, детка.
— Скоро медкомиссия, и у мамы уже есть врач, — стараюсь из последних сил держать оборону.
— Что там ваш врач? — машет рукой. — Я хорошего нашла. Из частной клиники. Он даст свое заключение, а потом мы будем думать, что делать дальше.
— Значит вы вот так решили забрать нашу квартиру, да? — руки сжимаются в кулаки. Мне обидно и страшно.
— Девочка моя, никто ничего не забирает. Мы просто покажем твою маму хорошему специалисту, — ба пытается сделать из меня дуру.
Они оперативно придумали новый план, пока я была на учебе. И маму довели специально. Торопятся, не хотят ждать официальную комиссию и моего совершеннолетия. Сволочи! Ненавижу их!
Убегаю на кухню, падаю на табуретку и реву в голос. Влада подскакивает, обнимает меня крепко-крепко. Стыдно перед ней. Она слышала этот разговор. Подруга отлично знает мою ситуацию, но мне все равно неудобно. Это все какое-то слишком личное и тщательно скрываемое ото всех, особенно в лицее.