Спорим, она будет моей
Шрифт:
— Вау! — восхищается Ник, когда я сажусь в салон.
— Правда-правда, — кивает подруга, но на Никиту смотрит ревнивым взглядом.
Сколько лет ее знаю, ни разу не видела, чтобы она так ревновала. Но это же Ник. Вокруг него всегда девчонки, и тут либо смириться, либо я даже не знаю… У нас с Яном все не так, как у них. Если у Ника и Влады вулкан, который периодически просыпается и устраивает Армагеддон, то у нас скорее океан. Иногда поднимаются волны, но они быстро разбиваются о берег, и нам хорошо. Чтобы я перестала дуться, Яну достаточно
— Как он? — заламывая пальцы, спрашиваю у Ника.
— Не знаю. Как уехали с дедом утром, так на связи их нет. У Яна мобильник выключен, а дед только буркнул, что ждут нас в клинике и отключился.
— Я очень боюсь, что не получится. Это же убьет его.
— Знаю, — серьезно кивает Никита. — Я тогда сам разнесу к чертям всю эту клинику.
Влада мило гладит его ладошкой по напряженному бедру. Его пальцы до бела стискивают руль. Я примерно представляю, что сейчас творится в его глазах.
У меня в животе смерч, болезненно сводящий с ума и втягивающий в себя разные органы. Больно. Голова немного кружится и кожу покалывает. Сердце колотится в горле до тошноты.
— Влад, у вас там воды нет случайно? — прокашлявшись, спрашиваю у подруги.
— Есть. Сейчас.
Копошится в бардачке со своей стороны и протягивает мне бутылку теплой минералки.
— Все будет хорошо, слышишь? — успокаивает меня. — Подвинься.
Я удивленно двигаюсь, и эта дуреха под аккомпанемент матерящегося Никиты прямо на ходу перебирается ко мне по салону. Садится рядом, расплетает мои сцепленные между собой пальцы и гладит по закорючкам, не желающим полностью разгибаться.
Ее сладковатый карамельный запах сейчас не идет мне на пользу. Делаю еще пару глотков воды, чтобы не стошнило.
— Карамелька, если ты еще раз так сделаешь, я тебя посажу на диету, и ты у меня без сладкого месяц будешь сидеть, — все еще бухтит Никита.
— Сам-то ты месяц выдержишь… без сладкого? — хихикает она, и я нервно поддерживаю. Смешные.
— А я что сказал, что сяду на диету вместе с тобой? — подначивает ее Ник.
Ну началось! Мне кажется, ему нравится, как Владка ревнует.
— Я оставлю тебя без наследников, Кириленко, — тянется и дает ему подзатыльник.
— Влада, твою мать! Я за рулем! — дергается Ник.
Их перепалка отвлекает меня, и мандраж немного спадает. Допиваю воду, оставляю бутылку на сидении и смотрю в окошко. Мы приехали.
Выходим из машины. Подруга крутится вокруг меня, поправляя платье и прическу. Это немного раздражает, но я терплю. Никита тоже нервничает. Все движения дерганные, резкие. Сплевывает на асфальт и косо смотрит на свою девушку.
— Поддержи его, — шепчу Владке.
Кивнув, подруга подбегает к Никите и ластится к нему, быстро целуя в щеки и губы. Парень оттаивает, обнимает ее за талию и зарывается носом в волосы на макушке.
Так-то лучше.
Идем
— Здравствуйте, — улыбаюсь ему. Сама понимаю, что выходит не очень счастливо, но дедушка парней выглядит совершенно спокойным.
— Здравствуй, девочка, — подмигивает мне. — Все хорошо, — гладит по плечу, — не бойся. Будет сюрприз.
— Получилось? — перестаю дышать.
— Пойдем, все увидишь сама. Никита, Влада, — кивает им на входную дверь.
Заходим в прохладный холл и следуем за генералом к кабинету лечащего врача Яна. Судя по словам дедушки, нас ждет что-то очень хорошее, но я не могу перестать нервничать. Каждый шаг дается с огромным трудом. Ватные ноги спотыкаются. Я лишь хвалю себя мысленно за то, что выбрала кеды. На каблуках я бы точно переломала себе ноги сегодня.
Белая дверь как вход в Нарнию. За ней наш ждет чудо. Но чудеса ведь тоже бывают разные. Я больше всего боюсь увидеть потухшие глаза Яна. Это будет приговор. Мы боролись за него все эти месяцы. За его улыбки, за искорки во взгляде. Делали все, чтобы он не смел сдаваться. Это огромная работа, результат которой находится прямо здесь, за этой дурацкой дверью.
— Ну иди же. Смелее, — подбадривает генерал.
— А мы? — спрашивает Никита.
— Вы здесь пока со мной постоите. Пусть вдвоем побудут. Там правда врач еще, но это не считается.
— Дед… — пытается возразить Ник.
— Позже, — качает головой генерал. — Иди, девочка. Он очень ждет тебя.
И я дергаю за ручку. После полумрака коридора, свет в кабинете кажется очень ярким. Взглядом ищу Яна. Он у окна… в кресле ко мне спиной. Мое сердце останавливается. Я больше ничего не вижу вокруг. Где там врач? Что происходит?
Липкий ком застревает в горле, а все внутренности уже не скручивает. Их заживо сжигает страхом. Я забываю о приподнятом настроении деда. Фигура в кресле начинает размываться. Я даже не сразу улавливаю, что оно знакомо жужжит разворачиваясь. Что на мои плечи ложатся прохладные руки. А вот и врач нашелся. Она стоит у меня за спиной и гладит по волосам.
Господи, я сейчас сойду с ума!
— Вась, ты чего ревешь? — доносится до меня голос Яна. — Василинка, посмотри на меня. Смотри же, любимая девочка.
В его голосе нет страха или паники, в нем нет разочарования, только тепло, направленное на меня, и я решаюсь пошевелиться. Вытираю ладонями слезы и смотрю на него. Без корсета. Это хорошо или плохо? Наверное хорошо, ведь корсет помогал ему вставь без боли. Все остальное происходило за закрытыми дверями.
Ян упирается обеими руками в подлокотники. Мое сердце перестает биться.
Врач обходит меня и встает рядом с ним.
— Смелее. Ты это теперь можешь.
Он кивает ей и поднимается во весь свой немаленький рост. И мое замершее сердце трепыхается как птица в клетке. Ему больно от скорости, которую оно набирает не в силах притормозить.