Спорим, она будет моей
Шрифт:
Ему сделали снимок. Генерал настоял, хотел убедиться, что боли в спине его внука не опасны. Яну сменили обезболивающее, расписали прием какого-то импортного препарата, название которого я не запомнила. Сказали принимать его, пока будет проводиться курс массажа, потом заменят на другой. А еще… Еще я увидела сегодня, как у него горят глаза. Массажист пообещал заказать ему через своих знакомых какой-то специальный корсет, который поможет ему легче подниматься из кресла и дольше стоять.
Как мало Яну оказалось нужно для счастья — стоять без боли. Это же так
— Может тебе не надо сегодня на работу? — хлопает ресницами Ян, так напоминая мне сейчас Никиту.
— Надо, но мы же договорились, что вечером увидимся. Это всего несколько часов, но тебе придется дать мне списать домашнюю работу, иначе я буду вынуждена провести время не с тобой, а с учебниками.
— Я ее напишу за тебя. Не ходи никуда, — сплетает наши пальцы и все время облизывает губы, но при дедушке не осмеливается меня целовать. Я этому несказанно рада. Точно сгорела бы со стыда.
— Ян, нам на день рождения обычно дают небольшую премию, — привожу еще один аргумент.
— А-а-а… ну если только премию, — закатывает глаза. Его непослушная челка опять падает на лоб. Убираю, невесомо прикасаясь к прохладной коже.
Меня высаживают возле дома. Жду, когда машина отъедет от подъезда и скроется за поворотом. Быстро поднимаюсь на этаж. Запыхавшись, вваливаюсь в квартиру и спотыкаюсь о две пары тяжелых мужских ботинок.
Так… И что мне сегодня должно испортить настроение?
Разувшись, прохожу в гостиную. В креслах сидят двое полицейских. На журнальном столике разложены бумаги, а на диване в слезах сидит бабушка. Тетка стоит у окна, сложив руки под грудью и недовольно поджав губы.
Нет. Настроение мне сегодня не испортят. Наоборот! Оно подпрыгивает еще на шкалу вверх, потому что я знаю, зачем они пришли. С Яна снимут нелепые обвинения в воровстве.
— А хотите чай? — улыбаюсь полицейским.
У меня есть еще немного времени, я успею.
— Не откажемся, спасибо. Второй час тут сидим, — вздыхает парень помоложе. — А вы?
— А я — Василина Амелина. Живу и прописана здесь вместе с мамой.
— Можно ваш паспорт? — просит парень.
— Конечно, — ищу в сумке, протягиваю ему и бегу на кухню ставить чайник.
Возвращаюсь в гостиную к расстроенным «родственницам». Отвечаю на несколько дежурных вопросов, ни единым словом не стараясь выгородить тетку. Пусть отвечает за все, что сделала. Мне совсем ее не жалко.
Меня отпускают, я бегом собираюсь на смену, потом захожу на кухню, делаю полицейским чай погорячее и покрепче. Несу поднос с двумя кружками в комнату и успеваю услышать угрожающее:
— Уголовная ответственность за дачу ложных показаний. Клевета… тянет на реальный срок. А если генерал Кириленко постарается, то срок можно увеличить и обременить еще и штрафом. У вас есть последний шанс забрать свое нелепое заявление и извиниться перед семьей Кириленко. Возможно, тогда они заберут встречное заявление, и вы отделаетесь просто парой символических штрафов.
Широко улыбаясь, ставлю на стол кружки. Полицейские благодарно кивают. Ко мне вопросов нет. Я забираю пакет с униформой и сбегаю из квартиры, в глубине души надеясь, что вернусь, а там даже запаха бабушки и тетки не останется. Почему? Да потому что, когда я спускалась по лестнице, нос к носу столкнулась с юристом семьи Кириленко. Мужчина в дорогом костюме поинтересовался, правильно ли он приехал и на какой этаж ему подняться. Мы познакомились, он подмигнул мне и сказал, что квартира останется у нас с мамой. Он что-то там такое подготовил. Проблема решится быстро.
Еще не веря до конца в то, что все можно решить вот так, окрыленная бегу на остановку. Сумасшедший день. Я сегодня и не ходила толком спокойно, все на лету.
И в баре суета. Юрка поздравил и вручил конверт с премией от начальства. Официантки подарили букет цветов и сертификат в магазин косметики, сменщица прислала теплое поздравление на мобильник. Очень-очень приятно, но я все равно с нетерпением жду вечера. Мне хочется узнать, чем закончился визит полицейских и юриста к нам домой, а еще прижаться к Яну, уткнуться ему в шею носом и просто дышать этим парнем… своим парнем!
Около десяти вечера открываются двери кофейни, впускают мороз с улицы и Никиту.
— Говорю сразу, с Яном все нормально. Они готовят сюрприз, а меня прислали за тобой, так как я за рулем, — заявляет с порога. — Привет, — садится на высокий барный стул.
— Кофе сделать? — предлагаю… Кому? Другу? Мне кажется да, я могу так его называть.
— Если ты еще долго, то сделай.
Готовлю его любимый Американо и готовлюсь к закрытию. Прощаюсь с последними клиентами, еще раз благодарю девчонок за подарок, которым решаю обязательно воспользоваться. Для Яна хочется быть красивой, а хорошей косметики у меня нет. Пора бы это исправить.
Так, мне осталось переодеться.
С собой на работу из шкафа я успела прихватить телесного цвета колготки и платье красивого темно-синего цвета. Осталось с выпускного в девятом классе. Оно немного жмет мне в груди и не так, как раньше, сидит на бедрах, но все равно очень мне нравится. Круглый вырез, рукав заканчивается прямо у локтя, широкий черный пояс подчеркивает талию, а юбка свободно спадает почти до колена. Оно отлично смотрится с моими любимыми ботинками и курточкой.
— Ух ты, — цокает языком Никита. — Красиво, но ты замерзнешь. Поехали. Ян звонил, беспокоится, не похитил ли я тебя.
Попрощавшись с Юрой, иду за Никитой к его машине, прижимая к себе букет цветов. Он галантно открывает для меня дверь. Сажусь. Здесь тепло и пахнет уже очень знакомо. Впервые не сжимаюсь от волнения рядом с ним, а он не пытается ко мне клеиться.
— Спасибо, что была с Яном сегодня. Ему помогает твоя поддержка, — серьезно говорит парень, сев за руль.
— Ты очень хороший брат, Ник, — говорю совершенно искренне.
— Ой, вот только не начинай! — он в своей манере раздраженно фыркает и закатывает глаза.