Спой для меня

Старкова Рина

Не думая ни о чем, с пустой головой, я выхожу на улицу и сажусь на лавку на заднем дворе. В футболке холодно, но сейчас мне плевать на все. Пусть мозг остынет, пусть эта встреча развеется осенним ветром и смоется мелкими крапинами дождя.

— Все хорошо? — голос звучит слишком близко, и я моментально на него реагирую.

Напротив меня стоит Малинова в расстегнутом пальто и моей курткой в руках. Раздраженно киваю и опуская тяжелую голову, зарываясь ладонями в своих волосах.

— Фаина Ивановна попросила передать

вам это, — тихо бормочет девушка, протягивая мне куртку. — Очень холодно, Герман Александрович. Мы боимся, что вы заболеете.

— Кто это — мы? — вновь поднимаю глаза на раскрасневшееся лицо Вики, и та смущенно улыбается.

— Фаина Ивановна и я, — нежность в голосе и теплота ее взгляда, наверное, способны отогреть даже самое ледяное сердце. И мое поддается.

Забираю тряпку из ее рук и устало накидываю на плечи.

— Проблемы? — Вика поджимает губы, несмело прикусывает нижнюю и кутается в пальто, запахивая его полы. — Мне уйти?

Наверное, первая девушка, спрашивающая, что ей делать и как не нарушить мой комфорт.

— Останься, — ладонь стучит по мокрой лавочке, приглашая Малинову присесть рядом.

Вика осторожно садится рядом со мной и смотрит куда-то вдаль. От влажного воздуха ее волосы непослушно вьются, что вызывает мою улыбку. Хочется прикоснуться к ним и пригладить, вдохнуть их запах полной грудью, чтоб до боли щемило, до помутнения в глазах.

— Здесь так тихо и спокойно. И эта лесная сырость так убаюкивает. — Бормочет себе под нос тихим голосом, перебирая пальцами, красными от прохлады.

— Споешь что-нибудь? — Вика усмехается от неожиданности.

— Прямо сейчас? — улыбается.

Я хочу услышать ее голос. Чтобы он вытеснил из головы напряжение и тупые мысли.

— Что мне спеть? — не дождавшись моего ответа, снова спрашивает.

— Что угодно, это сейчас не имеет никакого значения. Просто спой для меня.

Вика медлит, улыбается и молчит, также нервно и глупо перебирая собственные пальцы и поглаживая ладони.

Громко выдохнув, девушка выпрямляет спину и опускает ладони на мокрую скамейку.

— Потерять образ свой,

Отражая любовь, разбитыми окнами.

Приковав на замок, поджигаю любовь

Я спичками мокрыми.

Свет и мрак-всё внутри,

Выбирай и бери

Послушная, гордая?

Кто же я?

Голос звучит несмело, мягко, нежно. Им можно заслушиваться снова и снова, наслаждаться, растворяться в нем. Осенний ветер разносит ноты по лесу чуть слышным эхом.

Сердце трепещет. Моя канарейка. Чуткая, открытая, покладистая.

И голос райский. Без преувеличений и прикрас. Голос, от которого колючие мурашки табуном пробегают по спине, и бросает в холодный пот, сводит с ума, заставляет рассудок тонуть в каждом чистом звуке, следовать за каждой нотой и внимать ей, как святыне.

— Не понравилось? — перебивает поток мыслей, взволнованно смотрит

мне в глаза. Напряжена до предела, снова краснеет и прикусывает губу.

— Я хочу тебя, Виктория Юрьевна Малинова, — выдыхаю ей в лицо, и оно покрывается багряным оттенком.

— Я… я… не знаю, что говорить в таких ситуациях. Для меня это… новое, — шепчет девушка, и я наблюдаю, как ее пальцы впиваются в край скамейки так сильно, что костяшки белеют.

— Тебе понравится, если расслабишься, — накрываю ее руку своей ладонью, холодные пальцы дрожат.

— У меня же еще никогда…

— Это неважно. Все трахаются, ты не станешь исключением, — обнимаю за плечо и тяну к себе дрожащее тело. — Я не позволю тебе стать исключением.

Улыбается, закрывая рот обеими ладошками. Закрывает глаза, будто наслаждается моими объятьями. Сегодня я заставлю эту девочку полюбить секс, тем более уже знаю, что фригидностью она не страдает!

Я даю слабину и вдыхаю запах ее волос полной грудью. Она вся пропахла лесной свежестью, сыростью и дождем. Я не романтик, но Вика вызывает во мне необузданные желания стать таковым: подарить цветы, конфеты, украшения. Бросить мир к ее ногам, а после расцеловать каждый сантиметр прекрасного тела, приручить робкую душу, покорить и завоевать.

— Через час встретимся в моем кабинете, — шепчу ей на ухо, наблюдая за волной мурашек на шее девочки.

4.5

Первая песня: Вика

Я влетела в дом, как умалишенная. В глаза мне сразу бросилась милая женщина в карамельном платье.

— Фаина Ивановна! Фаина Ивановна! Где Аня? — схватила ее за руку, смотря безумными глазами, полными дикого огня и драйва. Моя крупная болезненная дрожь будто передалась женщине, та вытаращила глазищи и отстранилась от меня.

— Что случилось? — вкрадчиво прошептала та, стараясь освободить руку от моих объятий, но ничего у нее не получалось. Я впилась, словно голодный клещ в мясистую собаку.

— Мне срочно нужна Аня! Где она? — я окинула взглядом просторный коридор, лестницу, все закрытые двери. — Аня-я-я-я!

Мой голос эхом разнесся в каждом углу дома.

— Господи, да что случилось? — Фаина Ивановна пошатнулась и, после долгих усилий, вырвала руку. — Аня у себя в кабинете, третий этаж, вторая дверь.

— Спасибо! — выкрикнула в ответ, стрелой забежав на ступеньки.

Аня и правда была в своем кабинете, сидела в бежевом кресле и листала какой-то модный журнал. Она, как всегда, выглядела с иголочки, а неизменный красный цвет подчеркивал ее естественную красоту.

— Аня! — от моего резкого голоса девушка подпрыгнула на месте и выронила журнал.

— Вика!

— Аня, Герман хочет заняться со мной любовью! У нас всего час на подготовку! — Взволнованно бормотала я, словно в бреду.