Справедливость
Шрифт:
— Да ну? — только и улыбаюсь в ответ. — И при чём тут мы? Это какие у нас ещё есть божества, кроме Него?
— Конкретно к вам относится следующее из того, что сообщил Всевышний: «Они поклоняются наряду с Аллахом тому, что не причиняет им вреда и не приносит им пользы. Они говорят: 'Они — наши заступники перед Аллахом» (1).
— А подробнее можно? — решаю не сдерживаться. — Пока не понял своего, вернее, нашего, — теперь я указываю глазами на крест на своей груди, — места в вашем логическом построении.
— Это будет долго и неинтересно, — неожиданно спохватывается мулла. — Простите… У нас сейчас были некоторые свои
— Я никуда не тороплюсь, — улыбаюсь в ответ. — И вы ничем не злоупотребляете. Но согласитесь, что любая дискуссия между нами с вами — это априори диалог двух истовых последователей разной Веры? В котором не следует ждать того, что кто-либо из нас чем-либо поступится?
— Согласен, — кивает мулла. — Что не исключает, однако, возможности самого диалога. Как обмена мнениями.
— У вас это не будет сочтено за ересь? — смеюсь. — Сам факт общения со мной? Ещё и на такую тему?
— У нас нет никаких ограничений насчёт того, среди кого надлежит либо не надлежит проповедовать, — улыбается в ответ мулла. — И я вполне могу пытаться… — он не договаривает, поскольку контекст и так понятен.
— Так что там насчёт нашего многобожия? — напоминаю. — Заинтриговали.
— Всевышний также сказал: « А те, которые взяли себе вместо Него других покровителей и помощников, говорят: 'Мы поклоняемся им только для того, чтобы они приблизили нас к Аллаху как можно ближе». (2).
Шейх Фаузан, да хранит его Аллах, — продолжает мулла, — относительного этих аятов сказал: ' Они брали посредников из числа праведников, которые, по их утверждению, приближают их к Аллаху как можно ближе или будут заступаться за них перед Аллахом. После этого они начали поклоняться им помимо Аллаха и посвящать поклонение творениям ради того, чтобы те были посредниками перед Аллахом.
Подобное проявление многобожия имело место у ранних многобожников и проявляется у людей нынешнего времени тем, что они берут посредников и ходатаев из числа усопших и отсутствующих между собой и Аллахом. Они посвящают им различные обряды поклонения и приближения. Как же приукрасили для них эту ложь шайтаны из числа людей и джиннов! Таковы их средства приближения к Аллаху, а что касается средств приближения, узаконенных в Коране и Сунне, то их сутью является повиновение и поклонение, но не избрание какой-либо личности в качестве посредника, однако это — подчинение и поклонение Всемогущему и Великому Аллаху. Всевышний Аллах близок и Он — Отвечающий на зов молящегося, и Он знает обо всем. Он не нуждается в том, чтобы ты ставил между собой и Ним посредников. Напротив, обращайся со своими нуждами к Нему сам и непосредственно!'
— При всём уважении, не до конца понимаю, где наше место во всей этой концепции. — Смотрю на собеседника как могу доброжелательнее. — Вы сейчас, чуть иными словами, ничуть не противоречите нашим собственным догматам. Которые хоть и звучат иначе, но весьма перекликаются с тем, что сказано вами.
— Да ну? — склоняет голову к плечу мулла, явно копируя мой жест. — Я сейчас даже не буду касаться вашего института вознесения молитв неподобающим сущностям типа ангелов и святых… Хотя-я-я, «… Аллах не нуждается в том, чтобы ты брал между собой и Ним посредников, таких как пророков, праведников и ангелов, напротив, взывай к Нему непосредственно и приближайся к Нему непосредственно!» (3)…– мой собеседник снова продолжает попытки устроиться поудобнее, потому на несколько секунд прерывается.
—… но? Завершите вашу мысль? — у меня, не смотря на периодически появляющиеся в сознании догматы, до смешного крепнет ощущение: в семинарии лекции по теологическому противостоянию исламу я, вероятно, банально пропустил мимо себя. Хотя, с поправкой на мою память, ни в чём нельзя быть уверенным до конца.
— Да всё просто, — нейтрально отвечает собеседник, видимо, найдя-таки нужное положение тела. — В Торе, Евангелии и Коране действительно провозглашено поклонение одному лишь Единому Богу. Но с Прямого Пути сошло и отклонилось большинство жителей Земли.
— Давайте об иудеях сейчас не будем? — предлагаю таким же нейтральным тоном. — В отсутствие за этим столом стороны, способной ответить на наши с вами эскапады в адрес иудеев, их упоминание не будет иметь большого смысла. А иудеев рядом нет. Вы согласны? Так а что там насчёт нас, христиан?
— Насчёт иудеев согласен… — кивает мулла. — Не будем о них. И да, Христиане также отклонились от Прямого Пути, проявляя чрезмерность в религии и искажая ее. Христиане отвернулись от единобожия, то есть поклонения Единому Богу и больше никому наряду с Ним. Они презрели единобожие, которое приказывает Аллах в Святом Писании, говоря: «Я — Господь и нет иного, нет бога, кроме Меня». Исайя, сорок пять — пять, — мулла пристально смотрит на меня.
Киваю, подтверждая, что помню.
— Христиане считают, что Мессия Иисус, мир ему, сам господь, сын Аллаха и бог. Они считают, что Святой Дух, мир ему, также господь, и утверждают, что Аллах, который является создателем всего сущего, Великим Богом, подобного которому нет — лишь один из трех богов. Как далек Аллах от того, что Христиане приписывают Ему в сотоварищи! — Мулла, кажется, не собирается дальше продолжать речь, потому что в этом месте делает паузу.
— Начну с конца. Мне кажется вы не до конца понимаете наш Догмат о Святой Троице, — аккуратно подбираю слова, пытаясь формулировать поточнее и попроще одновременно. — Вот лично моё мнение, хоть и с поправкой на мою неполную память. — Хорошо, что упомянул об этом сразу. Спасибо, Господи, что сподвиг. — С точки зрения концепции Единого Бога Творца, Таухид никак не противоречит Догмату о Святой Троице. Мне кажется, тут разночтения скорее в характере трактовок, нежели в самих феноменах. Насколько могу судить с ваших слов, Ислам чётко разделяет на сущности проявления Троицы. В Христианстве же, сущность одна, но как бы разными владеет инструментами. И кстати, в христианстве чётко разделяется сам Дух и те же ангелы, либо хоть и архангел Гавриил.
— А зачем обращать молитвы к второстепенным сущностям, типа почивших святых и разных ангелов? — с любопытством вгрызается в тему мой собеседник. — С нашей точки зрения, это приравнивается к сомнению в Его могуществе. Что недопустимо и, вашим языком, прямая ересь.
— А мы не ставим под сомнение Его приоритет, — размышляю вслух. — И наше обращение к сущностям ниже Него в иерархии никак не является следствием нашего сомнения в Нём. Просто мы мыслим чуть иначе, чем вы. Мы не сомневаемся в его могуществе… Просто, поскольку мы тварные существа и склонны к низменным «хотелкам» — обращение к Высшему будет для нас чрезмерным. Это как если мотылек сразу полетит к Солнцу, понимаете? Грубо говоря — сгорим от его внимания. Поэтому, по своим мелочным «хотелкам» обращаемся к светочам послабее… там, где свет для нас будет не на столько ярок и яростен… Знаете, у нас вообще говорят: не упоминайте имя Господа всуе. Обычно эта фраза используется в чуть иных случаях, но и к нашему с вами примеру наших различий она вполне применима.