Справочник по уходу и возвращению
Шрифт:
А сколько приносит наслаждения…
К музыкантам я отношусь с большим сочувствием – считаю, от шума у них мозги маленько набекрень. Но вот нашла в дневнике у одного саксофониста фразу:
«Машина, она как женщина. Дело не в том, сколько она жрет, а в том, сколько приносит наслаждения!»
А?! А ведь он музыкант, дудит. То есть инструмент совсем к голове близко – и такую умную вещь сказал. Моя личная теория воздействия звуковых волн на мозг погибает…
Так вот, дело не в том, сколько она жрет… Да и не так много она жрет, если разобраться: глоток росы там, глоток росы тут, кусок селедки, банку вареной сгущенки, да мяса маленько, да салатику, да творожка. Без сыра никак. Если торт
А на выходе зато, на выходе (я про нематериальный выход, конечно) – добро и радость, радость и добро. Сидит вечером, румяная, по уши в сгущенке, толстым голосом песенку поет: «А напоследок я скажу…» Что она скажет напоследок, науке неизвестно, потому что слова забыла, но что помнит, выводит душевно: «…с ума схожу иль восхожу-у-у (тут она не вытягивает, потому что в диафрагму полный желудок упирается) к высокой степени безумммства». Красота! Верный знак – если поет жалостное, значит, настроение у нее прекрасное. Такую королевну только хватай и люби: глаз радует, слух ласкает, пахнет сладко и телом обстоятельна. Некоторые ошибочно выбирают для любви худеньких, чем вызвали изобретение виагры и вибраторов, между прочим. Заметили? Пока были в моде пышечки, ни о какой виагре никто не слыхал, а как перешли на тощух, так пришлось срочно выдумывать всякое, чтобы возместить утрату пыла. Потому что пыл, он в вибрациях. Ты ее по заду хлопнул, волна и пошла. Пошла-пошла волна, и по грудям, и по ногам, и по животу. И пришла к тебе обратно, и ну тебя потрясать и подбрасывать. Удесятеренно! Потому у телесной дамы мужик всегда соколом смотрит, а у худой скучает и пандой косит.
А ума-то в ней, ума… Говорят, что с возрастом мудреют, – пустое это. Это мужики с возрастом, когда у них кровь от срама отливает и к голове приходит. А дамочки – от массы. Ибо целлюлит суть наш второй мозг. Видали когда целлюлит близко? Ямочки да впадинки? А то дополнительные извилины, чтоб вы знали, резервные закрома разума. Если такую умницу на диету посадить, она враз рассудок потеряет, только об еде все мысли будут. А верни ей задний мозг (по научному говоря), так она тебе вечный двигатель!.. Не, вечный двигатель она изобретать не будет, потому что безделица это, баловство, а вот дельное чего – запросто. Стиральную машину, к примеру, надо? Изобретет!
Творчества захотите – пожалте. Спляшет, театр представит, парсуну нарисует, стих скажет. Философскую мысль изъяснит такими словами, что и кошка поймет и заплачет от просветления.
А если беда, если враг? Тоненька-то девка руками-ногами взмашет, когтями вцепится, зубами угрызет – срамота одна. А большая женщина несуетливо на него сядет и не заметит, шо это было, – какой-такой враг? – только под седалищем хрустнуло.
А в радости она, напротив, пышна да пухова, ногами легка, руками ловка, языком подвижна. Мужику-то всего заботы останется – любить и кормить.
Так что кто ей считает, сколько она жрет, когда такая птица белая, лилия царская. Главное-то – наслаждение…
Милое усипусичное
Шла сегодня, вся в шелках, и думала – какие мы нежные. Нежные мы какие. Девушек, которые публично выкликают себя стервами и дьяволицами, боюсь. Мне нравятся другие, белокожие и пугливые или строгие, но справедливые. Беспринципность и агрессивность не сексуальны, и я даже в шутку никогда не стервенела.
Иду я, думаю все это, а сама вдруг вспоминаю фотосессию, которую мне однажды устроило издательство. Чтобы расслабиться перед камерой, я строила глазки фотографу, представляя, что он просто мужчина, а не при исполнении, и все просила, чтобы он меня поромантичнее снял. А в итоге вышла змея-змеей, со всеми родовыми признаками: помада красная, взгляд нехороший, часы с шипами. Но это потому, что я такая нежная на самом деле, надо же как-то защищаться от жестокого мира. Всякий понимает, что все мои грозные штаны цвета хаки и гриндеры – ирония, потому что «бульдоги» 35-го размера – это очень смешно.
Ну и вот, умиляюсь я сама себе, а потом лезу в сумочку… Что там носят самые нежные девочки на свете? Молескин, визитница, красная ручка, паспорт в украинской обложке (ментов дразнить), седальгин, кетанов, жвачка, писательские корочки (возила мамку порадовать, что дите у нее не просто безработное какое) – а еще что? А еще вот:
те самые часы на руке – у маленькой красной розы всего девять шипов, десятый потерялся;
на веревке флешка – мало того, что она четыре сантиметра в кепке, так еще и весит исчезающе мало, поэтому я отяготила ее шнурочком, девочковым таким. Дело в том, что это совершенно специальная штука – в шнур вставлены свинцовые дробины, от чего веревочка весит прилично, и можно ею, если что, по глазам (жестко двигая челюстью);
камень – нашла в Крыму и притащила в дом. Хвастала мужу, что это археологический кусок самодревнейшей стены, а он портил праздник, говорил, что просто слоистая порода такая, которая естественным образом крошится на ровные брусочки. Не знаю. Обычно я ношу его в кармане штанов, как мобилу, но сегодня была в тонком платьице, поэтому переложила в сумочку, чтобы кармашек не оттягивал. Прикинула, что, если враги – сначала морду шипами расцарапаю, потом камнем по голове, а уж потом веревкой по глазам.
И все это потому, что я очень нежная, как цветок. И если уж цветы такие, то к агрессивным стервам и подойти-то страшно.
Относительные отношения
И мама меня никогда не любила
У Линор Горалик есть чудесная история про анекдот «Почему артиллерия не стреляет», – знаете? – «тому была тысяча причин. Во-первых, у нас кончились снаряды…»
И вот она пишет: «Думаю, что люди нашего склада должны рассказывать этот анекдот так: «Французский генерал с холма наблюдает битву между французскими и русскими полками. Внезапно он видит, что его артиллерия перестала стрелять. Генерал мчится сломя голову вниз, находит командира отряда, говорит: «Что? что? что такое? почему артиллерия не стреляет???» «Мой генерал, – отвечает вытянувшийся в струнку командир, – тому была тысяча причин. Начнем с того, что мама меня никогда не любила…»
Так вот, круг моих друзей таков, что каждый второй может сказать о себе: «Мама меня никогда не любила». Не знаю, в чем дело, то ли среда специфическая, то ли вообще большинство детей чувствуют себя ненужными, то ли, правда, их мало любят. Десять лет, например, самый бесправный возраст – утрачены все привилегии раннего детства, но еще не приобретены свободы взрослого. Когда человек не годен для секса (еще или уже), он вызывает у всех раздражение. И невозможно отделаться от ощущения, что родителям ты только мешаешь.
Некоторые просто терпят, пока не подрастут, а кое-кто умудряется находить радость и в своем положении, но осадочек все равно остается.
Телевизор научил нас плохому, теперь каждый, посмотревший дюжину американских фильмов, знает, что все его проблемы родом из детства. «Народная психоаналитика» с легкостью дает ответ, почему тридцатилетняя девочка спит со всеми подряд, а сорокалетний мальчик не может жениться – конечно же, детская травма, и мама их никогда не любила! Каждый может сосредоточиться и припомнить что-нибудь ужасное: как она кричала: «Лучше бы тебе не родиться», как между делом сказала: «А ножки-то у тебя кривенькие, зубки плохие и носик картошечкой» и подытожила: «И замуж никто не возьмет». И, разумеется, это омрачило последующие двадцать лет.