Спрятанная принцесса

Котенко А. А.

– Он тебе сказал?

– У меня есть глаза. – Порывшись в сундуке, он бросил на кровать деревянный гребень и с горечью добавил: – Зачем он будет мне говорить? Она все равно не позволит ухаживать за ней, потому что Зиг южанин. Это только резрассудные пиратки живут вместе с такими как мой старый знакомый Сунна.

Мадлен и сама все знала. Хотя Изис не говорила ни о своих чувствах, ни о Зиге, правда была на ее лице, когда она смотрела на него. Любила до такой степени, что попросилась сопровождать его в этом смертельно опасном деле.

Мадлен наблюдала за эльфом,

который облокотился на кроватный столбик. Раньше она считала невозможным оставаться с ним, потому что он так легко убивал, так легко лгал. Теперь она чувствовала, что сердце и рассудок тянут ее в разные стороны. Вскочив с кровати, она повернулась к нему.

– И тебя не интересует, что с ними случилось? Зачем тебе это делать? Почему ты непременно должен убить этого де Фрога? – Она схватила гребень и прошипела: – Милагро! Ненавижу эти земли!

Она взялась расчесывать еще не просохшие волосы, с силой дернула и вскрикнула от боли. Когда эльф начал обходить кровать, она не повернулась, только напряглась в ожидании демонстрации очередной ловушки или какого-нибудь фокуса. Но он просто взял гребень из ее дрожащей руки, откинул назад волосы и стал их расчесывать так ласково и умело, будто опытная служанка.

– Я тебя не понимаю, – всхлипнула Мадлен, глотая слезы. Он не ответил. – Зиг – ладно, это его выбор служить тебе. Но Изис. И ее ребенок. Что они сделали, чтобы рисковать из-за тебя?

Эльф осторожно вел гребнем по ее волосам.

– А Ричи! Совсем малыш. Он так боится тебя и все равно любит. Ты мог оставить в безопасности хотя бы его. Зачем ты вообще увез его с острова? Какая тебе здесь от него помощь?

– Он сын Фрэнка де Фрога.

Отпрянув, Мадлен соскочила с кровати.

– Что ты сказал?

– Ты ведь это знала, Мэд, – спокойно произнес он. – Неужели ты не наводила справки о человеке, за которого собиралась замуж?

– У него была жена… она умерла при родах. Я… – Ничего другого Мадлен не знала и не хотела знать. – Значит, Ричи и есть его сын?

– Да.

– Твой заложник? – простонала она.

– Я говорил тебе, что остров хорошо защищен.

Она думала, что он имеет в виду магию или свой пиратский флот. Она вспомнила лицо Ричи. Как он был встревожен, как хотел услужить. Как смотрел широко раскрытыми глазами, когда о де Фроге говорили с ненавистью или презрением.

– Спаси его, Единый. Он любит тебя.

На миг что-то промелькнуло в черных глазах эльфа, как в тот момент, когда он смотрел в зеркало и просил отца не убивать его во сне. Мадлен вспомнила о тренировках на острове, пробах на яд, о том, с каким страхом и гордостью мальчик раз за разом подавал вино лорду Кобэррэ.

– Если ты готовил его для убийства де Фрога, если это твои намерения, – процедила Мадлен, кривя губы, – то, клянусь всеми богами, я сама отправлю тебя в обитель Злого Бога. Любым возможным способом.

Эльф не сводил с нее долгого немигающего взгляда. Она бы столкнула его в ловушку, пронзила бы его собственным кинжалом. Она с ужасом ждала ответа.

– Я сказал уже, что сам убью Фрэка де Фрога, – мрачно улыбнулся он. – Такое удовольствие я не хотел бы уступить ребенку.

Мадлен осторожно выдохнула. Глаза наполнились слезами, в носу защипало.

– Не уверена, что это большая заслуга. Но рада это слышать.

– Иди сюда, ведьма. Дай мне расчесать твои волосы. Пусть тебя успокоит мысль о том, что Кир позаботится о Ричи и ребенке. Он привезет их другим путем на встречу с нами.

Мадлен быстро вытерла глаза, села на кровать, и он продолжил свою работу.

– Пожалуй, ты в самом деле убила бы меня, – задумчиво сказал эльф. – Или попыталась бы.

– Да. И убью, если понадобится.

Его рука замерла. Наклонившись, он прижался губами к ее волосам. Он мог ласкать ее или задушить, однако не сделал ни того, ни другого, лишь тихо произнес:

– Да простит тебя Единый.

– За что?

– Однажды я был таким же как и Ричи.

– Ты имеешь в виду – заложником? – дрожащим голосом спросила Мадлен.

– Да. Хотя и не столь ценным, как он. Просто орудием в руках моего отца.

– Ужасно!

– Правда? Не знаю. Но меня бы весьма ободрила мысль, что есть кто-то, способный обуздать меня.

– Тогда оставь в покое Ричи. И других.

– Хочешь стать моей совестью, ведьма? – насмешливо поинтересовался он.

– Я не шучу.

–Я тоже. Мне бы она не помешала.

Верховный жрец в Бэллатэрре наверняка пришел бы в отчаяние или расхохотался, узнав, что Мадлен призвана охранять чью-то совесть. Она вспомнила собственные прегрешения, в которых, честно говоря, никогда не раскаивалась. Вспомнила озеро, воду, стекающую с лица эльфа, его покорно склоненную голову… и фейерверк чувств.

– Что я могу сказать тебе о совести? – с горечью прошептала она. – Это все равно что просить слугу Злого Бога наставлять грешника в добродетели.

Он поцеловал ей шею. Мадлен откинула голову и закрыла глаза.

– Я буду слушаться, – тихо сказал эльф. – Я постараюсь.

– Теперь это невозможно остановить, да? Невозможно отказаться от твоего плана?

– Нет. Он уже в действии.

– Тогда о чем тут спрашивать. Остается лишь идти вперед, стараясь не делать ошибок.

Эльф тяжело вздохнул.

– На этот раз я не сделаю ошибок.

Его руки спускались вниз, гладили ей плечи, грудь. Потом он вдруг опрокинул ее на кровать и так нежно поцеловал, что ей хотелось заплакать.

– Я не обману твоих надежд, – шептал он.

Но Мадлен отвергла его нежность. Запустив пальцы ему в волосы, она притянула его к себе и жадно завладела его ртом. Он хрипло засмеялся и отпрянул, лицо у него пылало.

– Думаешь таким способом подчинить меня, – сказал он, тяжело дыша.