Спустить ночь с цепи
Шрифт:
Он не ответил, но что-то в его поведении указывало на то, что это не притянутые за уши доводы.
Нет, ни один родитель не поступит так со своим ребенком. Хотя ее отец по большей части вел себя как законченный идиот, но даже он не такой ужасный.
– Рен? – позвала она его, заставляя остановиться. – Будь честен. Неужели твои родители пытались продать тебя в зоопарк? Ну, давай же, будь откровенен.
Он мгновенно высвободил руку из ее хватки.
– У Дэда Милкмана есть песня, которую часто исполняют «Howlers» в Санктуарии. Она называется – «В.С.М.: Ветераны
– Нет.
– А стоит. В ней много правды.
В его глазах вспыхнуло что-то, похожее на кошмар, который он пытался скрыть. Ее охватила глубокая печаль.
– У каждого есть свои жизненные шрамы, Мэгги. Просто забудь, что я говорил, и давай доставим тебя домой, чтобы ты могла привести себя в порядок, – он развернулся и продолжил путь.
Следуя за ним, Маргарита размышляла о его шрамах. Для молодого человека в его глазах светилась не по годам развитая мудрость. Можно было подумать, что он прожил гораздо дольше, чем двадцать с лишним лет.
– Знаешь, если выговориться, это поможет. Действительно поможет. Намного легче отпустить прошлое, если поделиться им с кем-то другим.
Приподняв бровь, Рен взглянул на нее.
– Я не заметил, чтобы ты предавалась воспоминаниям о своем детстве, Мэгги. И определенно я тебя не настолько хорошо знаю, чтобы делиться своими.
Он прав. Она скрывала в себе много боли, и это заставляло ее гадать, что же он держал в себе. Он походил на уличного ребенка, которого в раннем детстве вышвырнули на улицу, предоставляя ему самому о себе заботиться. В нем присутствовала яростная стойкость, которая выделяла таких, как он. Этот измученный взгляд человека, который ожидает, что им воспользуются, чтобы потом отвергнуть.
Это пробудило в ней желание обнять его. Но она уже видела достаточно гнева с его стороны, чтобы понять, что Рен не одобрит этого. В конечном счете, она должна ему отдать должное. Он не до конца озлобился. Он работал и учился. Этим все сказано о его моральных принципах. Она слышала, что большинство людей, оказавшихся в таком положении, становятся преступниками, которые грабят остальных.
Рен же спас ей жизнь и сейчас хочет удостовериться, что никто больше ее не побеспокоит. Он -порядочный человек.
Рен провел Маргариту до Декатур-стрит, расположенной перед площадью, где быстро поймал такси, чтобы доставить Маргариту в ее отреставрированный дом, который находился всего лишь в двух кварталах от зоопарка Одюбон.
Когда они проезжали площадь, Маргарита чувствовала, что Рен наблюдает за ней, хотя и не могла различить его глаза в темноте. Это ощущение возбуждало и тревожило.
Без слов, абсолютно неподвижный, он оставался в тени, как будто отдыхающий хищник, который выискивает новую жертву. В том, как он сидел, действительно было что-то зловещее. Если бы она знала, что такое возможно, то предположила бы, что он перестал дышать. Рен напоминал настоящую человеческую статую.
Нервничая, краем глаза она наблюдала, как свет уличных фонарей освещает нижнюю часть его лица. Ее сильно тревожило то, что она находится в компании мужчины,
Тишину нарушало лишь тихое подпевание таксиста под компакт-диск в стиле Зидеко13. Она подумала о том, чтобы сказать что-то, но Рен не предпринимал никаких шагов навстречу, и она решила, что будет лучше последовать его примеру.
Когда они оказались на подъездной дорожке, Рен попросил таксиста подождать его, пока он не проводит Маргариту до дверей.
Его действия были необычайно нежными, и это совсем не соответствовало окружающей его ауре смертельной опасности.
– Ну, вот и все, – произнесла она, вытаскивая ключи из сумочки. – Дом, милый дом.
Маргарита открыла дверь и шагнула внутрь, обдумывая, стоит ли приглашать его в дом или нет. Часть ее желала этого, но она боялась получить отказ. Как правило, парни считали ее другом, а не подружкой. Это всегда ее расстраивало, и она не думала, что после всего пережитого сегодня сможет справиться еще и с отказом. Не говоря уже о том, что она хотела остаться в одиночестве на некоторое время и просто успокоиться.
Стоя на пороге, Рен почувствовал ее неуверенность, которая, дразня, моментально пробудила в нем зверя. Он по своей природе всегда стремился нападать, когда чувствовал слабость, но с ней все было иначе. Он желал утешить ее.
И это до ужаса напугало его.
– Спокойной ночи, – сказала он, уходя. Ему необходимо было отстраниться от нее.
– Рен?
Он остановился и оглянулся.
– Огромное тебе спасибо. Я в большом долгу перед тобой и навряд ли смогу когда-либо расплатиться.
Он склонил голову.
– Все в порядке, Мэгги. Просто держись подальше от проблем, – сказал Рен и направился к машине.
– Сколько я должна за такси? – крикнула она ему вслед.
В ответ Рен только покачал головой, испытывая желание рассмеяться над ее предложением. Почему она решила, что он потребует денег за то, что доставил ее домой?
Женщины… ему никогда их не понять.
Остановившись возле двери машины, Рен скользнул быстрым взглядом по Маргарите, стоявшей в дверном проеме. Она выглядела такой хрупкой и прекрасной. Он настолько сильно хотел поцеловать ее, что уже практически ощущал вкус ее полных, соблазнительных губ. Но больше всего он желал распробовать остальную часть ее тела. Познать аромат и каждый изгиб ее плоти…
Гормоны бушевали. Все тело горело как в огне. Он не знал, как совладать с этим. По правде говоря, это пугало его. Если он потеряет контроль над собой, то может запросто навредить или даже убить ее.
В своем воображении он мог представить ее обнаженной. Видеть ее лежащей под ним, в то время как он овладевал бы ею не как животное, а как человек…
Уходи!
У него нет выбора. Ему здесь не место и не место быть рядом с ней.
Для него вообще нигде нет места. Не важно насколько сильно он желает, чтобы всё было по-другому, этому не суждено осуществиться. Ему предначертано провести всю свою жизнь в одиночестве.