Спустить ночь с цепи
Шрифт:
Она с проклятием отпрыгнула назад и прижала руку к своей груди.
Карсон сердито посмотрел на Рена, когда увидел рваную рану на руке Марджи.
– Чертов тигр, – рыкнул он перед тем, как вколоть снотворное. Но все равно Рен пытался бороться с Карсоном, пока лекарство не подействовало. – Следи за своим характером.
– Я в порядке, – сказала Марджи, обернув полотенце вокруг поврежденной руки. – Это моя вина. Я не подумала, что он может прийти в себя. Мне следовало знать лучше.
Карсон покачал головой, осматривая
– Я должен был предупредить тебя. При ранении его вид становится чрезвычайно агрессивным. Им никто не нравится, и они известны тем, что могут разорвать на куски любого, кто вертится вокруг них.
– Да уж, я была внизу, в баре, когда человек плеснул содержимое стакана ему в лицо. И до сих пор не понимаю, как Джастину и Кольту удалось увести его прежде, чем он успел наброситься на человека.
Карсон устало вздохнул.
– Рен становится все более неуравновешенным. Не знаю, сколько еще он сможет здесь оставаться.
Она подняла на него глаза, полные беспокойства.
– То же самое сказала и Николетта после того, как отослала Рена в Дом Пельтье. Если он опять на кого-то накинется, то она заставит его уйти.
Карсон посмотрел на спящего пациента.
– Тогда, помилуй его Бог. Самое лучшее, что мы сможем сделать для него, – это лишить его сил и отправить обратно в прошлое в какой-нибудь тропический дождевой лес. Скорее всего, они так и должны были поступить вместо того, чтобы привозить его сюда.
– Николетта уже готовится к этому. Так как его отец обезумел, она предполагает, что и Рена ждет та же участь.
Карсон снова посмотрел на Рена. Сердце защемило. Он знал тигарда с тех пор, как двадцать лет назад его привезли сюда. Травмированный после жестокой и кровавой смерти своих родителей, Рен пребывал в самом начале периода половой зрелости. Его силы были нестабильными и шаткими. Но оказались слишком прочными для остальных, чтобы их отнять, особенно с тех пор, когда мальчишка научился защищаться. Он никому не доверял настолько, чтобы позволить приблизиться к нему, и в результате, у них не было никакой возможности контролировать его.
Но теперь…
Теперь защита Рена слишком ослабла. На достаточное время. Это будет легко – поймать его, беззащитного, и лишить силы.
Это последняя надежда для их вида. Это был запасной вариант для тех, кто не может влиться в мир людей. Или для тех, кто угрожал раскрыть вниманию общественности существование Вер-Охотников.
Рен никогда не хотел влиться в человеческий мир. Он гордился тем, что был неудачником и изгоем. Никто не возражал, поскольку он работал баре и даже не пытался заговорить с людьми.
Но сегодня вечером все изменилось. Он пошел следом за человеческой девушкой. Не то чтобы встречаться с женщинами был запрещено. Многие мужчины Вер-Охотники время от времени заводили себе человеческих
Если неосторожность Рена будет угрожать им, у них не останется другого выбора…
Его мгновенно принесут в жертву.
Глава 3
– Проклятье, тигр. Что, черт возьми, ты натворил? Да еще схлопотал такую пулю.
Рен, в обличье тигарда, открыл глаза и увидел входящего в комнату Дева. Он скользнул взглядом по часам, стоящим на ночной тумбочке. Еще только полдень: слишком рано, чтобы успеть поправиться, особенно при таком тяжелом ранении.
Его удивило, что медведь уже был на ногах и в человеческом обличье, когда тот завалился в его комнату. Многим Катагария было тяжело сохранять человеческий облик до наступления ночи. И, как правило, в основном они вели ночной образ жизни.
Не говоря уже о том, что обитатели Дома Пельтье знали, что тигры не любят, когда их беспокоят, особенно во время сна.
Не меняя облик зверя, Рен приподнял голову с подушки, наблюдая, как Дев подходит к его туалетному столику. Тигр предостерегающе зарычал на медведя, который, не обращая на него никакого внимания, поставил на стол неимоверно большой букет цветов.
Рен, лежа на постели, начал было менять обличие, но рана была настолько болезненной, что вместо этого он угрожающе заревел.
– Утихомирь свою тигриную задницу, – раздраженно сказал Дев. – Если кто и имеет право жаловаться – это мы. Заметь, я здесь единственный в человеческом облике, а не ты. Думаешь, я хотел подниматься с постели и так выглядеть в этот безбожно ранний час?
Медведь был прав.
– И знаешь, почему мы встали?
Как будто ему интересно. Если бы сейчас Рен был в человеческом облике, то он бы посмотрел на него с усмешкой.
С двойственным отношением к настроению Рена, Дев чуть засомневался, прежде чем ответить на свой собственный вопрос.
– Потому что мы подумали, будто цветы для Эйми. Ты, наверняка, никогда не видел, чтобы медведи двигались так быстро, как это делали мы, когда maman сообщила, что подъехал грузовик, наполненный цветами, которые доставили именно сюда. Мы уже собрались открутить башку кому-нибудь из местных, когда посыльный сообщил, что цветы посланы тебе.
Дев подошел к кровати и вытащил маленькую карточку из заднего кармана своих джинсов.
– Здесь написано «Спасибо за вчерашнюю ночь». – Дев одарил его самодовольной, глупой ухмылкой. – Так что? Тебе наконец-таки повезло, и ты нашел кого-то, отчаянно желавшего быстрого перепихона?
Рен лязгнул зубами, вынуждая медведя отпрыгнуть от кровати.
Дев сощурился.
– Ты лучше придержи это дерьмо для кого-нибудь другого, а иначе мы его из тебя выбьем. Мне плевать на то, что ты ранен, – я в игрушки не играю.