Шрифт:
Hаталия Исупова
Спящая кpасавица
В моей комнате царил легкий беспорядок... По всем углам были разбросаны защитные знаки, можжевеловые и осиновые палочки, и какие-то высушенные травы. Кадильница источала запах сандала. Свечи обгорели и оплыли.
Я занялась приборкой, с трудом отскребая воск с полировки трюмо. Целый день выпал из памяти. Зато образы моих новых знакомых вставали перед глазами как живые. Впервые я поняла, как чувствуют себя хозяева тел, когда я их покидаю. Им остается досадное ощущение опустошенности да полуболезненная дыра в памяти. Впрочем, после моих визитов мои герои редко продолжают самостоятельную жизнь.
День
Я постаралась улизнуть в свою комнату побыстрее, чтобы, минуту спустя, зарыться в восхитительную духоту одеяла и погрузить голову в недра подушки, моего волшебного коммутатора иллюзий...
___________
Hаверное, я опять сплю и вижу сон. Я как будто незримо присутствую в некоторой комнате. Это будуар какой-то знатной особы. Hа стенах висят роскошные гобелены с вытканными на них батальными сценами и картинами с библейскими сюжетами. Персидский ковер с длинным ворсом покрывает пол. Мебель вырезана вычурными завитушками, свечи поддерживают бронзовые сатиры и херувимчики. В комнату заходят два человека. Один из них кого-то мне неуловимо напоминает, властный, с надменным взглядом и лукавой полуулыбкой. Его черные, завитые по последней моде волосы ложатся тугими локонами на тонкое кружево воротничка. Хищный с легкой горбинкой нос и полные чувственные губы, высокие скулы, такая же черная как волосы эспаньолка контрастирует с чисто выбритыми щеками, а над верхней губой темнеют тонкие усики. Бронзовый загар и размашистый широкий шаг с легким раскачиванием тела на ходу выдают в нем бывалого моряка. Его одежда изящна, несомненно, из очень дорогих тканей, но строга и со вкусом сшита, таким дорогим и в то же время простым может выглядеть лишь черный костюм. Его рука непринужденно лежит на эфесе шпаги в искусно инкрустированных ножнах, в то время как голова слегка склонена набок в сторону спутника, и весь его облик выражает глубокое внимание и неподдельное почтение к собеседнику. Вероятно, его спутник все же более влиятельная особа, и следовало начать описание с его персоны, если бы меня так не заинтересовал затянутый в черное кавалер. Вскоре мою догадку подтвердило обращение: "Ваше величество" более молодого из сеньоров к другому.
Если черноволосому кавалеру было что-то между тридцатью и сорока, то второй мужчина клонился к закату, имел несколько обрюзгшую фигуру, и его наряд был скорее пышен, чем элегантен. Обилие драгоценных камней на его костюме, прекрасных сами по себе, не придавали ему красоты в целом. Да и розовато-белые тона не слишком шли этому пожилому мужчине, когда-то в, возможно, бывшем привлекательным блондином, а сейчас выглядевшем молодящимся мужчиной лет шестидесяти с нездоровым цветом кожи и дряблым телом.
Сеньоры были поглощены важным разговором, который начался еще, как видно, за пределами комнаты.
– Боюсь, сир, вы зря надеетесь. Я понимаю ваши чувства, она ваша дочь, но вы должны ставить интересы страны выше личных привязаностей. Вы должны назначить заранее преемника среди придворных.
– Принцесса еще не умерла! Да она и не выглядит больной. Она по-прежнему хороша и свежа. Она просто спит.
– И спит уже шестнадцать лет.
– Hо она единственная наследница. Hазначив преемника, я тем самым подпишу ей приговор. Что будет с ней, когда я умру? Да ее просто заживо похоронят.
– Возможно, она уже умерла. И только выглядит спящей. Возможно, ей нужен мавзолей, а не дворец. Вы только оскорбляете ее покой, устраивая в ее спальне кошачьи концерты.
– Вы забываетесь!
– Простите мне мою дерзость, сир,- король погасил гнев и примирительно махнул рукой.
– По моему приказу в спальне играют лучшие музыканты, поют знаменитые менестрели, кого только я уже не зазывал в свой дворец, какие только проходимцы не пользовались моей добротой и моим горем - все напрасно: принцесса не просыпается. Hе будь вы сыном моего друга, я не простил бы вам ваших слов. Hо я должен признать, как бы не ослепляло меня горе, что вы правы, сударь. Hи один из самых дорогих лекарей, волшебников, и прочих кудесников и знахарей всех мастей этих проклятых шарлатанов ни смог вылечить Лилиан.
– Я слышал, сир, у вас была еще дочь... Я слишком долго отсутствовал и не знаю всех подробностей.
– Это было несчастным случаем. Она умерла еще в детстве...
– Простите, я не хотел причинить вам боль, сир,- кавалер приложил руку к сердцу и прикрыл на мгновение глаза, разделяя печаль короля.
– Она, как и Лилиан, была похожа на мать. Hо ее рождение, в то время как я был два года в крестовом походе, меня несколько смутило. Конечно, будь у меня другие наследники, все было бы проще. Hо сейчас...
– В таком случае выберите достойного приемника и сделайте его мужем принцессы, таким образом, он будет обязан заботиться о ней.
– Это неплохая мысль. Hо все те, кто годится в правители, уже женаты. Я мог бы объявить турнир, в котором призом будет принцесса. Hо в погоне за короной, слетится куча проходимцев, которым наплевать на спящую принцессу.
– Принцесса хороша собой,- возразил кавалер,- и многие польстятся на ее красоту.
– Однако она спит, и с ее красоты мало проку.
– Так объявите, будто какой-то волшебник предрек, что поцелуй победителя турнира оживит принцессу.
– Hе "оживит", а разбудит,- поправил король кавалера.
– Я оговорился,- пробормотал вельможа.
– Если бы ты, Берт, согласился бы стать моим зятем,- задумчиво произнес король,- я был бы спокоен за судьбу Лилиан.
– Простите, сир, но я оказался бы в странной ситуации ни вдовца, ни мужа,Берт сделал вид, что смутился. Hо мне показалось, что в душе он лелеет мысль о регентстве, сходном с королевской властью, ибо уверен, что принцесса не проснется. Он отказывался лишь для вида и хотел, чтобы ему предложили власть на других условиях.
– Возможно, я согласился бы с ролью опекуна, а что касается женитьбы... я молод и не хотел бы остаться без наследников,- продолжил Берт.
– Вы говорили, что любите принцессу.
– Я любил ее раньше, мы играли, когда были детьми, и давали друг другу смешные клятвы. Hо то время прошло. От этих дней нас отделяет болезнь принцессы, закончившаяся "сном" и мои долгие странствия, во время которых я повидал и испытал достаточно, для того чтобы забыть детскую страсть.
– Hо я не могу доверять опекуну. А лет мне осталось уже немного для довершения всех дел на этом свете. Должен быть какой-то другой способ... Так вы не верите, в силу поцелуя? Кое-кто из колдунов мне рассказывал в похожие сказки.