Спящая. Книга Первая

Бахрах Михаил

Крис заплакал. Все это было невыносимо. Был ли это сон или он действительно попал в другой мир, но… Этот сказочный мир с замками, лугами и бродячим цирком уродцев, в который он теперь попал и казавшийся ему таким красивым, вдруг стал очень пугающим. Он хотел вернуться домой, к маме и папе, в свою уютную квартиру на Сквер-Гарден стрит, где можно было бы спокойно смотреть мультфильмы и фильмы, забыв о чудовищах и плохих людях.

– Ты хоть что-нибудь умеешь делать, кроме того, чтобы ныть? – грубо прервал размышления мальчика мистер Кларк. Его голос был похож на рычание рассерженного зверя. Он скрестил руки на груди, прищурив свои маленькие злобные глаза. – Лазить по канатам? Корчить смешные рожи? Изображать шута? Забавно прыгать и

скакать на всех четырех конечностях, как уродливое животное? Что-нибудь, что могло бы рассмешить или удивить королевскую публику?

Крис едва поднял голову, его лицо все еще болело от удара, а разум не мог вместить всего ужаса происходящего.

– Нет, мистер Кларк… – произнес он, заикаясь, – я… я ничего такого не умею. Может быть… вы меня отпустите?

Мальчик знал, что это было глупо, но надежда на спасение все еще теплилась в его душе. Он видел во сне столько чудес, столько возможностей, что не мог поверить, что это теперь его жизнь, пусть и в другом мире. Он не мог смириться с тем, что вдруг оказался пленником.

– Заткнись! – рявкнул мистер Кларк, топнув так, что доски повозки под его ногами заскрипели. Его огромная рука нервно сжалась в кулак, и казалось, что он готов ударить Криса снова. – Ты будешь в этом цирке до самой своей смерти, уродец! Прими это как неизбежное. И лучше тебе хорошенько подумать, что ты можешь сделать. Скоро у нас представление перед самим королем Артуром и его свитой. – Глаза Кларка загорелись хищным огнем. – Если хочешь хоть немного нормальной еды в следующие дни, то готовься проявить себя.

Крис не осмелился ответить. Гигант развернулся, глухо стуча своими тяжелыми сапогами, и ушел в начало повозки, сев рядом с кучером и оставив мальчика в темной повозке, пропитанной запахом плесени и грязи. Тишина заполнила пространство, но в голове Криса продолжали звучать страшные слова мистера Кларка.

***

Мира, коварная колдунья, веселилась весь остаток дня, наслаждаясь каждым мгновением своего триумфа. Ее тонкие пальцы, покрытые старыми кольцами с камнями, дрожали от возбуждения. Она кружилась по комнате, ее глаза, сверкающие зелеными огнями из-за отблесков от камней, были прикованы к волшебному шару, который показал ей многое. О, как же она радовалась!

Сначала она увидела, как мальчишка спал на обочине дороги, беззащитный, как ягненок, ожидающий своей участи. Затем на его лице начали происходить зловещие изменения: нос стал длинным, лоб выдвинулся вперед, словно у дикого зверя, а на спине появился огромный горб. Мира была в восторге от того, как ее зелье подействовало. Она даже не ожидала, что трансформация окажется такой успешной!

Но дальше произошло еще более интересное. Она увидела, как странствующий цирк уродцев остановился рядом с мальчиком. Из одной повозки вылез уродливый здоровяк со шрамом, оглядел мальчика, а затем, словно это была его привычная работа, поднял его на плечо и понес в свою ужасную повозку. Колдунья вскинула голову и захохотала, словно безумная. Ее злобный смех разносился по комнате, отражаясь от стен. Это был именно тот цирк, что направлялся к королю. «Как же это прекрасно сложилось!» – думала она, танцуя вокруг шара. – «И цирк, и мальчишка, и король Артур… Как же удачно все совпало!»

Она поводила руками над шаром. Через некоторое время он помутнел, и в нем стало видно только серый туман. Но вот туман рассеялся, и стало видно балкон. Это был один из балконов королевского замка. На нем стояла маленькая белокурая девочка лет восьми в розовом платье, с прекрасным лицом и добрыми, нежными глазами. Она весело смеялась, глядя вниз на двор.

Мира похолодела, когда она услышала этот смех. В нем было что-то невыносимо светлое и чистое, что раздражало её до глубины души. Смех раздавался снова и снова, и колдунья сжала с силой кулаки от злобы. Внизу, во дворе, шестилетний мальчик, оседлав огромную свинью, держал длинную палку, пытаясь направить свое «боевое животное» на другую

свинью, которая мирно дремала в тени дерева. Мальчик кричал: “Надо убить этого розового дракона! Вперед, мой храбрый конь!” Девочка еще несколько минут с улыбкой смотрела вниз, а потом развернулась, собравшись, видимо, уходить. Неожиданно к ней на плечо приземлился черный ворон. Прекрасное личико девочки дернулось в страхе. Она подняла руку, чтобы согнать птицу. Но ворон не испугался, а наоборот, клюнул девочку в руку. Ее глаза широко распахнулись от боли, и она отдернула руку. Стало видно немного крови на ее руке, а ворон уже взлетел и исчез из виду. На лице девочки выступили слезы, и она продолжила выходить с балкона, но, дойдя до дверного проема, остановилась. Сначала она облокотилась о стену, а потом сползла по ней на пол. Глаза ее закрылись. Ворон уже взлетел ввысь и исчез, как исчезали и следы его присутствия – маленькая ранка на руке у девочки от удара клювом уже перестала кровоточить.

Мира закружилась вокруг своего шара, который уже начал меркнуть, постепенно затухая. Её лицо озарилось злорадной улыбкой.

– Так вам! – она вскрикнула в восторге, её руки раскинулись в стороны, как у победительницы. – Так вам всем за мою лисичку! И ты, гадкий мальчишка, получил своё! И ты, Артур! Но это только начало! Это цветочки! Скоро всё королевство сойдет с ума! Будете знать, как связываться с великой Мирой!

***

Король Артур сидел, удрученный, у постели своей дочери Африки. Его лицо, обычно суровое и непоколебимое, сейчас было покрыто тенью тревоги и боли. Он не мог поверить в то, что случилось. Еще только сегодня утром она весело щебетала, рассказывая ему о своих невинных играх во дворе, её смех наполнял комнату, как солнечный свет. А теперь? Теперь она лежала перед ним, безмолвная, неподвижная, как сломанная кукла, а её лицо, столь милое и нежное, стало бледным, как первый снег.

Король тщетно пытался найти в её дыхании хоть малейший намек на скорое пробуждение. Африка спала, и никакие усилия, ни зов её имени, ни прикосновения, ни громкий шум от слуг не могли её разбудить. Артур сжимал её маленькую руку, и холод проникал ему в сердце. Внутри его разрасталось мрачное предчувствие беды, как большая тёмная туча перед ливнем.

Слуги стояли у дверей, сдерживая свои страхи. Некоторые пытались убедить его, что девочка скоро проснётся, что это всего лишь временное недомогание, и всё будет хорошо. Но король не верил. Он чувствовал приближение чего-то ужасного. Его интуиция подсказывала ему, что Африка погружена в сон, который продлится очень долго – недели, месяцы, а может быть, и годы. Единственный свет и смысл его жизни померк, или, более правильными словами, уснул.

***

На следующий день в городе царило небывалое оживление. Городская площадь наполнилась людьми и шумом. Люди стекались отовсюду, с нетерпением ожидая зрелищ. Над головами толпы то и дело мелькали корзины с едой, крики торговцев, суета детей, бегущих к передним рядам. В центре, над площадью, возвышались несколько повозок, образующих импровизированную сцену, и прямо перед ней рабочие заканчивали сооружение деревянного помоста. Все ждали необычайного представления, о котором ходили слухи вот уже два месяца. Наконец, в город прибыл тот самый бродячий цирк уродцев, о котором говорили последний месяц и который ждали все, от бедняков до знатных дам и рыцарей.

– Говорят, там есть двуглавый мальчик! – шепнул один крестьянин своему соседу, глаза его были полны восторга и ужаса одновременно.

– А я слышал, что у них есть женщина с хвостом, как у настоящей обезьяны, – ответил другой, опираясь на свою трость.

– Скорей бы они начинали! – ворчал пожилой мужчина, второй, стоявший у помоста. – Мы уже здесь вечность торчим, а ни одного уродца так и не показали!

Толпа гудела от нетерпения, люди переглядывались, делились слухами.

– Странно, что король со свитой не появился, – сказал кто-то в толпе, оглядываясь по сторонам.