Спящие боги
Шрифт:
Вскоре Творимир Бруно выяснил, что психический недуг не только не проходит, но и развивается. Впрочем, это «скоро», было «скорым» только для него и для его товарищей по кораблю — для вселенной миновало пятьсот миллионов лет.
Пятьсот миллионов лет… Творимир даже ничего не почувствовал. Уселся в белоснежное кресло, в такой же белоснежной каюте. Сверху наплыл стеклянный колпак — продержался так с минуту, и снова задвинулся в потолок. Вот и все путешествие — никакого шума, никаких перегрузок. Пятьсот миллионов лет — световых и обычных, спокойно, без всякой бравады безвозвратно растаяли в прошлом.
Красивый женский голос промурлыкал по всему кораблю:
— Переход прошел успешно. Капитан просит всех собраться в переходном отсеке.
Вот и переходной отсек — помещение, как и весь корабль чистейшее, просторное. Деловито суетились роботы — перетаскивали пожитки: оружие, провизию, приборы. Люди уже собрались — некоторые отмалчивались, но большая часть возбужденно переговаривалась, обсуждала, что вот, мол, они залетели так далеко, как никто не залетал.
Вошел Бриген Марк — как и все возбужденный, раскрасневшийся, встряхнул своими седыми волосами, и крикнул чуть громче, нежели обычно:
— Обзорный экран!
— Исполняю, капитан. — мурлыкнул женский голос.
Одна стена пошла рябью, затем распахнулась в обзорное окно. Освещенная местным солнцем планета занимала большую часть вида. Синь морей и океанов, зеленоватые, желтые и бурые континенты и острова — все цвета яркие, сочные. Взгляд искал чего-то эдакого, невиданного, но не находил — самая обычная, не отравленная цивилизацией планета.
Вот и выстроенная первыми зондами станция: неказистая тридцатикилометровая коробка, от которой вниз в атмосферу уходили, кажущиеся совсем тонкими подпорки (однако подпорки были выполнены из того же сплава, что и корпуса космических кораблей, что позволяло надеяться на их надежность). Станция-коробка споро приближалась, приветственно подмигивала красными огоньками на посадочном блоке…
Как и полагалось, без всяких толчков произошла состыковка. Через мгновенье переходная дверь отскочила в сторону, и в помещение вскочил маленький, лысый человечек с необычайно развитым черепом. Этим самым черепом он треснулся об пол — перестарался в низком поклоне. Распрямился, улыбнулся белыми ниточками губ, стремительно проговорил:
— А так положено встречать гостей на этой планетке. Хмм-м, а, между прочим, Вы придумали для нее название? — спросил он у Бригена Марка.
— Черт! — Бриген потер лоб.
И тут маленький человечек побледнел:
— Тише — не поминайте здесь Черта…
— А что?..
Но тут из глубин станции пришел могучий вопль — словно сотня громов разом ударила. Люди замерли — только роботы невозмутимо продолжали свою работу — все перетаскивали, перетаскивали…
У маленького человечка выступил на лбу пот, но он тут же его смахнул:
— При них черта лучше не упоминать…
Бриген Марк попытался улыбнуться:
— А-а — это те самые «божества», которых вам удалось вытянуть из атмосферы.
— Да — всего два божества. Причем — далеко не самых важных. — поспешно отвечал человечек. — Одно божество — хранитель облаков — не всех облаков, а одного атмосферного фронта, который то возрождается, то рассеивается в атмосфере. Второе божество — злое. Обитало в темных пещерах — именно оно сейчас и закричало. Но вы, вскоре, сами с ними познакомитесь…
А Творимир Бруно растерялся — смотрел в обзорный экран, на звезды. Казалось — никуда и не улетал с Земли — почти такие же созвездия, Млечный Путь…
А помещение опустело, хлынула неестественная, мертвая тишина. Вспомнилось видение на Земле, и вдруг явственно понял: если обернется — вновь увидит себя. С этими грустными, плачущими глазами, безмолвного, смотрящего в упор. И он знал, что не выдержит — закричит.
А если закричит? Его отправят на обследование. Еще неизвестно, сколько продержат — месяц, два — быть может, и вовсе не выпустят; вместо контакта с туземцами — скучное заключение. И он, не оглядываясь, побежал прочь… В длинном белом коридоре нагнал маленького человечка, который стремительно переговаривался с Бригеном Марком:
— Так как же назвать планету?
— А как местные зовут?
— В разных местах, по разному. Но там, где мы высаживаемся — просто Мир. Ведь по их разумению иных миров не существует…
— Ну, вот пусть и будет Мир.
Бледный Творимир с налета спросил у человечка:
— А почему здесь звездное небо так похоже на земное? Ведь, насколько я понимаю, в Шаровой галактике звезды должны располагаться равномерно.
— А-а, молодой человек, вам в наблюдательности не откажешь! — усмехнулся человечек. — Явление действительно редкостное, но ничего мистического в этом нет. — и зачем-то спросил, будто ожидая, что Творимир станет с ним спорить. — Слышите — ничего мистического нет?!.. Эту планетарную систему окружают очень плотные пылевые облака, закрывающие часть обзора. Если вычистить эту пыль — все небо засияет, а так — в разрывах видны только некоторые части общего полотна. Удивительно, конечно, что разрывы так совпадают, но это случайность. Слышите — это вполне можно объяснить формулами?! И я могу вам показать…
— Нет-нет. Я вам верю. — поспешил заверить нервного человечка Творимир.
А потом им устроили «знакомство» с пойманными божествами. Провели в небольшую, комнатку, усадили, роботы-официанты развозили сок, печенье — Творимир ничего есть не стал — не было аппетита.
В противоположной стене открылось смотровое окно, за ним — серебристая зала с коническими, пологими стенами. Бесшумно распахнулась задвижка в потолке — из проема повалил густой, клубящийся туман. Сначала белый — этот туман стремительно потемнел, и тут стало слышно, как воет ветер — черное, грозовое облако метнулось к окну — потемнело…
— Не бойтесь, не бойтесь. — заверял Маленький Человечек. — Зала сцеплена гравитационными полями. Ему не удастся вырваться. Между прочим — это доброе божество…
Но последние его слова потонули в треске грома — слепящая молния ударила, заскреблась по стеклу.
— Ну, что-то ему не понравилось… — блекло улыбнулся человечек.
А Творимир уже не чувствовал своего тела — ноги сами подняли, бросили его к окну, а за окном… темнота всколыхнулась, и он увидел озеро — огромное и непознанное — тем страшное, что-то темное спускалось к этому озеру с неба. Птицы… сколько же их! От птичьего клекота звенел воздух.