Спящие карты
Шрифт:
За моей спиной Орлы разворачиваются на всю ширину улицы, готовя оружие к бою.
Холодно клацают затворы, загоняя патроны в ствол. Нас и балахоны разделяет бетонный столб, который в случае чего станет непреодолимым препятствием для мотоциклов.
– Что делают Орлы на земле слуг Спасителя?
– высокий голос из-под капюшона заглушил бурчащие моторы.
На лицах распятых мужчины и женщины мольба сменилась животным страхом. Похоже, что этот голос им знаком.
Гильза поднял руку вверх и сделал пару круговых взмахов над головой. Один за другим недовольно затихают
– Валите отсюда, - не отрывая взгляда от балахонов, шепнул мне Гильза.
– Вы не при делах и может быть, пройдете безнаказанно.
– А вы?
– спрашиваю таким же шепотом.
– А мы как получится. Святоши нас просто так не пропустят. Точно дань потребуют.
– Так в чем проблема? Заплатите им дань, и поедем дальше. Ты же сам видишь - перевес на их стороне, и это учитывая только тех кого мы видим. Наверняка есть еще.
– Дань - это живой человек для жертвоприношения. Какой же я буду ватаг, если своих мужиков этим выродкам на блюдечке подам? Знал бы ты, что эти твари с людьми творят, наставляя души на путь истинный. Те двое, - он кивнул в сторону закоченевших от страха слепцов, - это только цветочки. Давай, бери своего пацана, и валите.
– И уже святошам с достоинством, - Мы возвращаемся домой. Бензин на исходе, поэтому решили срезать путь.
– Гильза, ватаг Орлов, ты же знаешь, что без дани мы никого через свои земли не пропускаем. Знаешь и все равно суешься. Думал, что пронесет?
– Думал, - честно признался Гильза.
– Думал, что не увижу облезлых воронов на своем пути, но видать ошибся.
– Спаситель все видит и наставляет нас на путь истинный, - вскинул руку к небу святоша, а остальные дружно кивнули.
– Он никогда не позволит отступникам не верующих в его существование шататься по святой земле. Мы возьмем его.
Крючковатый палец указал прямо на мальчика. Толи мне показалось, толи ватаг действительно с облегчением вздохнул. Ну, естественно для него это выгодный вариант. Не теряя никого из своих людей, он проходит через землю святош. Что ему жизнь какого-то мальчика - пустяк.
– Мальчика?
– задумался Гильза.
– Да. Нам нужен ребенок. Его чистая и непорочная душа, покидая тело, будет восхвалять могущество Спасителя и замаливать грехи людей. Вы полны нечестивых мыслей, чернящих душу и мешающих слиться ей со Спасителем. Безгрешность ребенка построит мост, по которому даже вы сможете прийти к истинной вере. Да будет так.
Тонкий голос дрожит в фанатичном экстазе. При каждом упоминании имени своего бога рука вскидывается к небу. Остальные балахоны, дружно дублируют жест и согласно кивают.
Мальчик крепко уцепился за сиденье мотоцикла, как бы показывая, что добровольно не двинется с места. Агнец на закланье. Должно быть он зубами клацает в предвкушении восхваления могущества и замаливания грехов. Как-то не заметно на его лице радости по поводу того, что он станет мостом для наших грешных душ.
Вот черт! Что же делать? Я ж без этого пацана навсегда застряну в этом мире. А как же тогда Ди? Навсегда в плену Хозяев? Да и мальчика жалко хоть и оборотень.
Оборотень! Он же может… Эх, ничего он против такой толпы не может, мал еще.
– А в рот тебе не плюнуть, ворона ты ободранная?
– с насмешкой поинтересовался Гильза.
– Ты у меня пулю в свой святой клюв получишь, а не мальчика. Нашелся добродетель. В гробу я видел и тебя и твоего ненормального бога. Мало вы людей ради него замучили? Не насытился еще кровопийца?
Он повернулся ко мне и подбадривающе моргнул.
Вот те на! Ватаг решил рискнуть своими людьми ради совершенно незнакомого мальчонки. Честно говоря, не ожидал.
– Тогда умрите отступники!- торжественно зазвучал голос балахона. Из-под капюшона фанатично блеснули глаза.
– Вперед слуги Спасителя! Освободите их души!
Как по команде в окнах домов с обеих сторон улицы появились черные силуэты с винтовками в руках. Пробегаю глазами, пытаясь прикинуть силы противника. Человек тридцать, не меньше. Наше дело труба! При троекратном перевесе балахонов мы еще и в крайне невыгодной позиции. Они отщелкают нас как мишени в тире. Эх, надо было действительно делать ноги, когда Гильза предлагал. Целее были бы.
– А один на один слабо, ты, жаба в черном сарафане?
– кричу, вставая с сиденья мотоцикла. Не смотря на напряженность, кто-то из мотоциклистов даже нервно засмеялся.
– Конечно трое на одного вы храбрецы. Так и дурак сможет. А ты покажи свою верность Спасителю в личной схватке. Один на один.
– Я медленно иду навстречу балахонам, не взирая на сердитое ворчание ватага за спиной.
– Как мужчина с мужчиной. Или может у вас под юбками уже все мхом поросло? А?
Рука балахона застыла в воздухе. Он словно раздумывает - реагировать на оскорбление или просто взмахом обрушить на нас свинцовый град.
– Сейчас я разорву твой глумливый рот!
– змеей зашипел он, вырвавшись из оцепенения.
– Пока кроме религиозной трепотни я ничего не видел.
– Пренебрежительно сплевываю себе под ноги.
– Я, например, заявляю открыто, что гадил на твоего Спасителя с высокой горки жидкой струйкой. Теперь подойди и как подобает истинному последователю спасательного дела, наставь овцу заблудшую, в смысле меня, на путь истинный, приобщи к святому делу. Если конечно не трусишь. Что-то мне подсказывает, что у тебя коленки религиозный мотив от страха отстукивают.
Или это ты так плотно ноги сжимаешь, чтобы страх из-под платьица не выпал?
Мотоциклисты дружно заржали и начали отпускать соленые шуточки в адрес святош.
Пик страха у них прошел, уступив место бесшабашности и фатализму.
Балахоны зашептались и устремили взгляды на жертву моей проповеди.
Городя эту чушь, я ни на мгновение не отрываю глаз от высохшего лица под балахоном. Он должен разозлиться, выйти из себя. Получив прилюдно подобное оскорбление как себя лично, так и своего бога он просто обязан лично покарать богохульца. Только бы сработало.