Спящие красавицы
Шрифт:
Блондинка отрывается от журнала записей.
– Значит, на двадцать третье сентября, на восемнадцать тридцать.
И она, улыбнувшись, добавляет, как-то особенно глянув на Старшину:
– Надеюсь, до свадьбы все заживет.
Любовь Семеновна улыбается радушно:
– Заживет, если доживет.
Речь блондинки журчит как весенний ручей:
– Да, пожалуйста, не гоняйте больше по ночам на такой большой скорости, если вообще хотите увидеть счастливый день своей свадьбы.
Глаза Старшины
Взгляд Старшины затуманивается…
Заметив это, Леха наносит несильный удар скалкой по затылку друга. Старшина очумело трясет головой… похоже очнулся от неуместных фантазий.
Шапа кисло спрашивает у Старшины:
– Ты понял?
Старшина шепчет другу:
– Леха, буффира, я фигею…
С губ Старшины начинают сыпаться несвязные бормотания:
– Ротабля, подъем! Ассильбеков, сучара, кому сказал!
Глаза Старшины выкатываются из орбит, кулаки сжимаются…
Блондинка удивлена:
– Что вы сказали, Михаил Витальевич?
Леха торопливо вклинивается в ситуацию:
– Да ничего он не сказал, он просто… Он просто после армии такой немного коматозный…
Любовь Семеновна отдает негромко приказ:
– Девочки, шок!
Девушки вытаскивают из букетов небольшие скалки и наносят короткие удары – один по хребту Старшины, другой – по затылку. Старшина хоть и качнулся, но увы – уже поздно.
Он делает к заветной груди шаг, другой…
– Ротабля-аааа! Подъём! – летит его невменяемый рык по всему зданию.
И он хватает блондинку клешней за шею!
Спустя полчаса… Здесь уже врач, администратор. Уборщица подметает осколки разбитых напольных ваз. Блондинка перевязана, пьет воду из стакана. У Любови Семеновны под глазом фингал, на подбородке – пластырь. Старшина виновато топчется рядом.
Любовь Семеновна всхлипывает:
– Михаил, я ж тебе как мать родная… А ты такое вытворяешь…
Блондинка возвращает заявление.
– Вы все-таки подумайте, стоит ли Вам жениться сейчас… Приходите через полгодика, хорошо? Подлечите голову – и приходите.
Процессия понуро выходит из ЗАГСа. Старшина отчаянно хватается за голову и раскачивается на месте, тоскливо подвывая.
Леха на взводе:
– Что с тобой армия сделала, Миха?
– Лех, да я сам смотрю и плачу, смотрю и плачу…
8. А виновник торжества здесь!
Трудно сказать, где и при каких обстоятельствах познакомились эти две девушки, но сегодня в кафе они сидят уже третий час. Поздний вечер. Столик накрыт на несколько персон. Сбоку – детские подарки в коробках. За столиком – две молодые женщины, Яна и Ксюша. Ксюша в глухом платье с длинными рукавами.
Яна сильно пьяна.
Ксюша смотрит на свои руки и видит, что отвалился накладной ноготь с пальца, который очень похож на мужской. Поспешно водружает его на место и осторожно трогает Яну за плечо.
Яна поднимает голову:
– А ты все улыбаешься… прекрасная, блин, незнакомка…
Ксюша что-то мычит; она немая.
– Спасибо, что ты ко мне подсела… Что выслушала… Поняла…
Слезы снова бегут по щекам Яны.
– Да, я помню день и первого нерожденного ребенка, и второго… Васеньке могло быть уже семь, а Мите сегодня пять…
Она берет в руки один подарок:
– Митя, это тебе от бабушки…
Берет второй и возвращает на место:
– Это тебе от Ани… Это от тети Марины…
Немая, включаясь в игру, протягивает коробки.
– От Николая Владимировича… От дедушки из Днепропетровска… от тети Люси… С днем рождения, сыночек…
После паузы добавляет шепотом:
– А также днем смерти, ангел мой…
Она опускает голову на грудь собеседницы. Немая гладит ее по волосам.
Яна отчаянно стучит кулаками по плечам собеседницы:
– Митя… Вася… У меня все дети рождаются мертвые, понимаешь ты? Ты понимаешь, что это значит, Ксюша?
Немая угодливо и часто кивает. Яна затихает. Подходит официант. Немая рассчитывается с ним из кошелька Яны, который небрежно брошен на стол.
Яна протягивает незнакомке ключи:
– Отвези меня домой…
Она пытается встать, но ей это не удается:
– Дети мои… Дети мои милые… где же вы, детки? За что меня по жизни так, Господи…
Ксюша довольно легко берет ее на руки и несет.
Следом – официант с коробками.
Немая заботливо усаживает Яну на переднее сиденье. Машина трогается. Яна спит на плече Ксюши.
Спустя полчаса на подъезде к коттеджному поселку мелькнул указатель «Бармино 3 км».
Ксюша видит в заднее зеркало, что их преследует какая-то машина. Вскоре догоняющая машина оттесняет авто Ксюши к обочине. Первый в штатском заглядывает в салон. Второй остался отлить.
Ксюша достает из сумочки несколько табличек, показывает нужную: «Я – немая и тупая».
Первый:
– Очень приятно.
Ксюша показывает другую табличку: «Я никому не сосу».
Зуммер издает короткий звук.
Второй смотрит на портативный прибор биометрического слежения. На дисплее вспыхивает точка и гаснет. Второй пожимает плечами.
Первый:
– Да, я понял.
Ксюша достает табличку: «Судороги челюсти. Это опасно для Вашего здоровья».
Голос первого становится совсем сухим:
– Я все понял, сколько можно повторять?
Он показывает фотографию Алексея Синицы.