Спящий дракон
Шрифт:
Санти спустился с вершины холма и въехал в старый лес. Под лапами парды похрустывала опавшая листва. Лишенные ветвей стволы колоннами уходили на десятки локтей вверх – ни одного листочка, если не считать карабкающихся к свету лиан. Зато наверху – сплошной потолок. Санти мог поклясться: когда идет дождь, ни одна капля не достигает земли.
Парда наклонила морду, чтобы скусить белый толстый гриб. Детеныш тотчас подскочил к ней и выхватил кусок прямо из пасти. Он был очень обаятелен, пушистый, темно-коричневый, с белыми лапками и мордочкой.
Парда принюхалась и ускорила шаг. Несколько минут спустя Санти услышал журчание ручья. Ушка припустила галопом – и
Санти спрыгнул на землю и сел на круглый, заросший синим мхом валун. На дне оврага было прохладно и спокойно. Детеныш потыкался мокрым носом в руку, но, поняв, что у юноши нет настроения играть, умчался вниз по ручью.
Посвистывали ящерицы, журчал ручей, чавкала грибами парда. Пахло в овраге землей, водой и грибницей. А воздух был прохладен и неподвижен. Наверху тихо разговаривал лес. Санти, жителю города, казалось странным, что можно проехать целую милю и никого не встретить. Санти вздохнул. Он не привык к одиночеству.
Издали донесся азартный визг детеныша. Парда перестала есть, подняла голову. Санти встал, подошел к ней, почесал под нижней челюстью. Ушка довольно заурчала.
Детеныш мчался к ним. Маленький пушистый шар, неуклюжий и стремительный одновременно. Подскочив, он заметался от Санти к матери, прихватывая их острыми клычками.
– Ну! – прикрикнул Санти, отпихивая малыша.– Нашел, да? Что-то нашел? Хочешь показать?
Он поднялся на валун и с него – на спину парды. Детеныш умчался вперед. Мать потрусила за ним. Живот ее заметно раздулся.
Ехать пришлось недалеко. В двухстах шагах ниже по ручью Санти увидел оползень. Совсем свежий. Над ним образовался земляной карниз, из которого торчали узловатые корни. Ниже, в рыхлой черной земле, зияла дыра.
Детеныш тут же протиснулся в нее и пропал. Санти спрыгнул с парды и заглянул внутрь – темно. Изнутри доносилась шумная возня детеныша, повизгивание. Ушка оттолкнула юношу плечом, несколькими ударами передних лап расширила отверстие. Детеныш выскочил наружу, ткнулся выпачканной в земле головой в живот Санти. Нет, не в земле – в ржавчине. Санти еще раз заглянул в пещеру. Когда глаза его привыкли к темноте, он разглядел уходящий в глубь склона тоннель. Санти влез внутрь и оказался под круглым сводом высотой почти в семь локтей. Пол был гладкий, твердый, с небольшим уклоном в сторону оврага. У входа присыпано землей, но дальше ровно и чисто, как вымыто. Лишь в одном месте поперек тоннеля лежала куча трухи. Санти зачерпнул горсть и повернулся к свету. Ржавчина.
«Вот где ты перепачкался, малыш!» – подумал он.
Санти достал нож и поскреб стенку тоннеля. Материал не поддавался, зато затупился кончик ножа. Ровная, скользкая на ощупь поверхность. Сыну зодчего этот материал был незнаком.
«Надо вернуться сюда со светом!» – подумал Санти, глядя в темную пасть тоннеля.
Юноша вылез наружу. Парда лизнула его присыпанную землей голову и шумно вздохнула.
Санти взобрался в седло и погнал ее вверх по склону. Парда сделала несколько шагов и остановилась. С полным брюхом, да еще с Санти на спине… Нет уж!
– Лентяйка! – сказал юноша и спрыгнул наземь.– Давай! – Он пихнул Ушку в широкий зад.
Парда в отместку стукнула его толстым твердым хвостом. Санти ухватил за шиворот детеныша и стал карабкаться вверх, цепляясь за выпирающие корни.
Когда все трое оказались наверху, Санти вскочил в седло и сдавил коленями бока парды. Его охватил азарт: съездить в замок, взять светильник, вернуться!..
Но Ушка не склонна была спешить. Все, на что мог рассчитывать Санти,– неторопливая рысь. Не нравится? Можешь идти сам.
Юноша смирился: кто может переупрямить парду, которая только что хорошо поела?
Сгорая от нетерпения, Санти подпрыгивал в высоком седле. И в самом деле впору соскочить и пуститься бегом.
Им понадобилось не меньше сорока минут, чтобы добраться только до озера.
Юкка стояла у берега, и старик-кормчий помахал Санти рукой. Но юноша слишком спешил, чтобы останавливаться, потому лишь махнул в ответ и попытался заставить парду двигаться быстрее. Бесполезно.
Встречавшиеся слуги кланялись ему, а воины прикасались пальцами к шлемам. Санти догадывался, что приветствуют не его, сына Тилода, а покровительство соххогои. Санти понимал, что солдаты абсолютно преданы Владычице. Их плата высока. Очень высока! Но за малейшую провинность тоже взымали высокую плату. Честная сделка. Те, кто десять лет отслужил соххогое, становился владельцем большого поместья и немалого количества золота. Подходящие условия!
Санти выехал на аллею, ведущую к площади перед Дворцом, и все мысли о пещере тотчас вылетели у него из головы.
Построившись четырехугольником, к Дворцу подъезжал отряд Внешней Стражи во главе с самим Сихоном. Внутри четырехугольника шагали четверо.
Первым, гордо откинув голову в широкополой шляпе с драгоценной пряжкой из берилла, ступал высокий светловолосый воин с длинным мечом на поясе. Шляпа его, камзол, панталоны, туфли с серебряными пряжками – все было ослепительно белого цвета. Прикрытая пышными кружевами рука лежала на рукояти меча. Ножны меча также были белыми. Лишь герб на груди – серебряная чаша под серебряными звездами на фиолетовом фоне – нарушал однообразие цвета. Черты лица воина, узкого, надменного лица, были безукоризненны. Длинные светлые усы спускались ниже линии выбритого подбородка.
Внешность воина настолько поразила Санти, что он лишь мельком взглянул на остальных: здоровенного беловолосого детину в короткой безрукавке, женщину, с ног до головы закутанную в голубовато-серый шелк, и мальчишку.
Санти подъехал к дворцовой лестнице и глядел, как приближаются солдаты. Четверка гостей держалась настолько уверенно, что воины Сихона не казались конвоем – скорее, эскортом.
Сверху послышался шум, звяканье металла. Санти оглянулся: оттуда, где парадная лестница завершалась вычурной, украшенной золочеными горельефами аркой, выступили воины Внутренней Стражи. За ними, чуть покачиваясь, двигался паланкин с высоким троном, покоящийся на плечах рабов. Соххогоя, неподвижная, величественная, в парчовом платье, переливающемся огнями самоцветов, в высокой драгоценной тиаре, восседала на троне, положив на колени отяжелевшие от перстней пальцы. Рядом с ней шел слуга, державший большой зонт от солнца на длинной тростниковой ручке. Рабы-носильщики ступили на лестницу. Идущие сзади присели, а передние подняли руки, чтобы паланкин оставался в горизонтальном положении.