Спящий город
Шрифт:
8
Пригород Спящего Города. 1942 год
Укрывшись за откинутой крышкой башенного люка, Зельц медленно водил биноклем, наблюдая за безжизненным с виду городом. Высокие стены города не позволяли ему видеть, что творится на улицах, а видимые поверх них верхние этажи домов, чернеющие в свете заходящего солнца лишенными рам и стекол провалами окон, были мертвы.
По крайней мере с виду…
Спустившись в боевое отделение, Зельц, не снимая и так уже изрядно помятой фуражки, нахлобучил на голову наушники и передал приказ спешиться и занять оборону. Негромко рыча мотором, замыкающий колонну танк сполз с пробитой прошедшими перед ним машинами колеи и занял позицию неподалеку от танка командира, развернув башню с длинноствольной, увенчанной литым грибом пламегасителя, 75-миллиметровой пушкой [18] в сторону укрытого неприступными стенами города…
18
Судя по описанию ствола орудия, речь идет о немецком среднем танке T-IV модификации F2 (Panzer IV Ausf. F2) — первом немецком танке, вооруженном орудием с длиной ствола 43 калибра
Двое пулеметчиков из первого взвода затащили на вершину бархана МГ-34 [19] и, в несколько взмахов пехотных лопаток подготовив позицию, залегли. Остальные солдаты, вышколенные Зельцем еще в дивизионном лагере, быстро рассредоточились и залегли широкой дугой, открытой к сторону возможной атаки (глядя на их четкие и слаженные действия, капитан не смог сдержать самодовольной ухмылки)…
Убедившись, что порядком вымотанный многодневным маршем личный состав действует по инструкции, Зельц взглянул наконец и на охраняемое им высокое начальство, которое, несмотря на сжигающее любопытство, явно не решалось выйти на открытое место. Выждав еще несколько секунд ("Ничего, пусть думают, что что-то не так — может, спеси поубавится"), он легко, словно и не было утомительного дневного перехода, соскочил на песок и неторопливо, якобы о чем-то напряженно размышляя, пошел к штабным машинам.
19
МГ-34 (MG-34) — 7,92 мм немецкий ручной пулемет образца 1934 года. Длина — 1224 мм; масса — 11,9 кг; техническая скорострельность — 800–900 выстрелов в минуту; начальная скорость пули — 775 м/с; емкость ленты (барабанного магазина) — 50 (75) патронов. Единственный пулемет в мире, до сих пор состоящий на вооружении под названием MG-3
Глядя на каменные, ничего не выражающие лица начальства и начиная от этого потихоньку звереть, Зельц четко доложил об обнаружении объекта поисков и добавил:
— … В связи с этим считаю необходимым начать поиски места проникновения в город с завтрашнего утра, поскольку территория не обследована и может представлять опасность. Прошу разрешения выставить боевое охранение и разбить лагерь.
Получив разрешение и проводив возжелавшее самолично удостовериться в окончании путешествия начальство к своему танку, Зельц, мысленно успокаивая себя тем, что "его дело маленькое", занялся разводом караулов и выставлением усиленных ночных постов.
Нещадно палившее весь день солнце наконец скрылось за дальними барханами, и последний день путешествия подошел к концу. Измотанные дневным переходом люди, сделав лишь по несколько разрешенных глотков воды (к концу пути аппетит личного состава заметно поубавился), засыпали прямо на песке, не делая даже попыток поставить палатки или натянуть ненужные в общем-то ночью тенты…
Еще раз проверив посты, капитан уже привычно растянулся на броне, не думая ни о таинственном городе, ни о том, что им готовит завтрашний день… По большому счету, его миссия практически завершена — завтра утром он найдет возможность проникнуть за городские стены и убедиться (в последнем он был отчего-то не совсем уверен) в том, что загадочный город не таит в себе никакой опасности… Конечно, интересно, что это за место и что там будут делать охраняемые им штабники, но, в принципе, это уже не его дело…
Размышляя подобным образом, Зельц заснул… Он еще не знал, что ошибается, что завтрашний день принесет с собой вовсе не долгожданный после восьмидневной дороги отдых, а новые проблемы, по сравнению с которыми утомительная пустынная эпопея покажется детским лепетом…
Но капитан 21-й бронетанковой дивизии панцерваффе Африканского экспедиционного корпуса Ольгерт Зельц этого пока еще не знал…
Как не знал этого и бывший начальник отдела спецопераций ГРУ Министерства обороны России отставной генерал Юрий Сергеевич Музыкальный, самолет которого приближался к точке с заданными координатами с крейсерской скоростью 970 километров в час…
Интерлюдия
(продолжение)
ГЕНЕРАЛ
Генерал перевел дыхание и, скользнув взглядом по циферблату наручных часов, продолжил рассказ: — Впрочем, я не собираюсь ничего додумывать и строить предположения — ты же меня знаешь, не по мне эта демагогия, — так что расскажу только то, что узнал из найденных в бункере документов. В общем, ни этот наполеоновский офицер, ни его потомки за более чем сто лет так и не сумели открыть этот, как я понял по описанию, ларец… Хотя вру — не только по описанию — была там и одна фотография — ничего особенного, скажу я тебе! Небольшой металлический ящичек с какими-то вензелями на крышке — ну, вроде подарочной настольной коробки для сигар — сейчас такие снова в продаже появились…
Видя, что сравнение не произвело на собеседника особого впечатления, генерал поставил ладони сантиметрах в тридцати одна от другой:
— Ну вот такой примерно в длину и где-то двадцать— в ширину… Вот… А в середине тридцатых об этой находке как-то прознала германская разведка-уж не знаю, каким боком все это касалось фюрера, скорее всего, все та же его тяга к неизведанному и загадочному, — но они сильно этим ящичком заинтересовались. Так сильно, что праправнук того французского офицера был однажды найден зарезанным, а ларец буквально на следующий день благополучно оказался в Берлине… Да, чуть не забыл! — Юрий Сергеевич выдержал торжественную паузу: — В аккурат перед своей скоропостижной кончиной этот француз хвалился, что ему, впервые за столько лет, удалось то ли приоткрыть ларец, то ли он сам начал открываться… Ну, в общем, в Германии его окончательно вскрыли и обнаружили внутри… Честно говоря, Саша, я так и не понял, что они там обнаружили… Описано все это было уж больно размыто и заумно — такое впечатление, что и немцы толком сами ничего не поняли. То ли этот ящик был своего рода компасом, то ли картой, то ли ключом к чему-то, то ли всем этим сразу — не знаю, врать не буду. Зато точно знаю, что с внутренней стороны крышки было некое послание, написанное даже не на древнеегипетском, а вообще на каком-то доселе не известном ни одному из корифеев палеофилологии языке. Немцам понадобилось полтора года исследований, чтобы его хотя бы приблизительно расшифровать.
Кстати, ты помнишь про знаменитую шифровальную машинку "Энигма? [20]
Ну ту, за которой англичане с америкосами почти половину войны гонялись? Так вот, представь себе, майор, что эта чудо-машинка, оказывается, представляла собой всего лишь примитивную переделку механического дешифратора, созданного для чтения того самого послания! А использованный в ней код был не более чем упрощенным вариантом использованного при его написании древнего алфавита! Как тебе?! — Глядя на собеседника, генерал остался доволен произведенным эффектом. — Вот и я тоже обалдел! Ну да ладно — поехали дальше. Сейчас ты и не такое услышишь…
20
"Энигма" (от rp. ainigma — "загадка") — используемая германским подводным флотом в начальный период Второй мировой войны шифровальная машина, код которой не могли взломать лучшие дешифраторы того времени. Это удалось сделать только после того, как в 1942 году один из ее образцов был захвачен и изучен в лаборатории военной разведки Великобритании
Как бы там ни было, смысл послания им понять удалось — по крайней мере в целом иначе мы бы сейчас никуда с тобой не летели… И говорилось в нем, молодой человек, о некоем спящем городе, который появляется в нашем мире ни много ни мало раз в десять тысяч лет и вроде бы дарует нашедшему его абсолютную власть, непобедимую силу и тому подобное. Одним словом, все как обычно — "кто его найдет, тот всех в мире победит", — саркастически срифмовал генерал. — Ну и координаты там были — что интересно — в нашей родной меридианно-параллельной системе "долгота-широта"… — Юрий Сергеевич устало откинулся на спинку кресла и хитро взглянул на подчиненного: — Как тебе моя сказочка, Саша? Уснешь теперь?
— Да уж… — задумчиво протянул Московенко, по привычке покусывая нижнюю губу. Насколько помнил генерал, так он всегда делал, когда о чем-либо напряженно размышлял. — История… Ну а дальше-то что было?
— А что было… — устало, словно разом потеряв интерес к своей истории, пробормотал Музыкальный. — Все как обычно: экспедиция под личным контролем фюрера, потеря связи в расчетный день прибытия в этот город, тут как раз союзники под Аль-Аламейной потрепали Роммеля — в общем, на этом, как говорится, документальным свидетельствам наступил полный "аллее капут" и остались одни предположения… А предположения, Саша, меня никогда не интересовали. Если только они не были аналитически обоснованы…