Спящий город
Шрифт:
Вход в Город обнаружил не только Зельц, но и Мудель со своей разведгруппой. Правда, случилось это почти на два часа позже — тщательно прокрутив в уме все сказанное капитаном, фельдфебель к своей радости не нашел в зельцевском приказе прямого указания возвращаться (запущенных ракет он не видел, а неожиданно ожившая на исходе первого часа пути рация выдавала какие-то неразборчивые и непонятные сообщения) — и, не испытывая по этому поводу ни малейших сомнений, продолжал движение до тех пор, пока перегретый мотор бронетранспортера не высосал из бака последние капли горючего… По счастливой для всей группы случайности это произошло в десятке метров от южных ворот Спящего Города…
Обнаружив вход, Мудель принял второе за последнее время самостоятельное решение, оказавшееся,
Если бы он просто повел свою группу вдоль городской стены, то, вполне вероятно, ему удалось, бы в конце концов не только выйти к цели, но и изменить сюжет всей нашей истории… Но Мудель сразу же двинулся в глубину городских кварталов, намереваясь побыстрее выйти к своим, которые, как он верно в общем-то предполагал, уже вошли в город…
Ровно через полтора часа интенсивного марша даже такой не слишком склонный к самокритике человек, каким являлся фельдфебель Мудель, вынужден был все же признать, что они окончательно заблудились… Поплутав некоторое время по узким улочкам, он совершенно случайно избрал-таки верное направление и пошел в сторону обнаруженных Зельцем северных городских ворот, оказавшись при этом — с получасовым опозданием — в тылу двигающегося туда же спецназа…
Время не было единственной в Городе эфемерной субстанцией, живущей по каким-то своим, не привычным для человеческого сознания законам. Звуковые, как, впрочем, и радиоволны, также распространялись здесь, явно нарушая известные любому современному школьнику законы акустики. Поэтому не стоит удивляться тому, что негромкий стук от упавшей на мостовую полупустой канистры (Зельц даже не стал делать замечание уронившему ее солдату), едва различимый на противоположном краю площади, прозвучал для находившихся в нескольких кварталах спецназовцев так, словно все произошло за углом соседнего здания. Группа мгновенно рассредоточилась, прижавшись к стене ближайшего дома, и замерла. Выждав несколько секунд, майор жестом отправил спецназеров Окуня и Носа на разведку, приказав остальным оставаться на месте. Боевая пара бесшумно двинулась вдоль улицы, остальные бойцы присели около стены, ощетинившись стволами готового к бою оружия… Потянулось напряженное ожидание, знакомое любому военному человеку, когда секунда тянется целую вечность, а окружающее пространство вдруг сужается до размеров прорези прицела…
Матерый — семь лет боевого стажа — спецназище Окунь появился столь неожиданно, что генералу даже показалось, будто он просто материализовался из перенасыщенного тревожным напряжением воздуха. Улыбнувшись Юрию Сергеевичу своей немного виноватой и слегка беспомощной улыбкой, — которая, похоже, вообще никогда не сходила с его губ, он присел около командира и тихонько (но не настолько, чтобы не слышал генерал) сообщил:
— Ну, командир, это полный аллее! Чистое здоровье!. [27] Там впереди, кварталах в двух отсюда, здоровенная площадь, а на ней… Жалко, вы сами не видели — самые настоящие фрицы, "мадэ ин фатерлянд — сорок два" — около роты солдат, несколько офицеров, какие-то штатские, два танка и штук пять машин. Нет, это что-то, командир, это надо таки видеть, я вам говорю! Чистое здоровье…
27
Не стоит удивляться неуставной лексике доклада: во-первых, в среде спецназа ценится (и всегда ценилось) не умение отвечать по уставу и чеканить шаг на плацу, а исключительно боевой профессионализм, а во-вторых, старший лейтенант Окунев долгое время служил в разведке Одесского военного округа — отсюда и соответствующая особенность речи
Майор, привыкший, судя по всему, к неформальной манере доклада подчиненного, кивнул:
— Подойти можно?
— Легко. Там, правда, в подъезде двое фрицев нарисовались — типа караульные. Но это так — для блезиру. Дадите полторы минуты — мы их снимем. Как девочек у ресторана — легко и без крови. Я там Носа оставил за ними присматривать.
— Ясно… — задумчиво пробормотал Московенко. — Обойти их можно?
— Наверное… — Окунь пожал плечами. — Только неудобно — там улица поворачивает и упирается в площадь. Можно тихонько подойти и на этажах укрыться. А если в обход переть — скрытно подойти будет сложно.
— Ладно. — Майор принял решение. — Возьми с собой Глаза и убери этот пост. Сколько тебе времени надо?
— Ой, командир, я вас умоляю… — Окунь махнул рукой. — Через пять минут идите за мной — тут недалеко — все будет чисто и четко как в аптеке…
Майор усмехнулся и слегка хлопнул лейтенанта по плечу:
— Ну, тогда вперед, разговорчивый. И аккуратно там — нам сейчас лишний, как ты бы выразился, "шухер" не нужен. О’кей?
— О-би, — в тон ему ответил, поднимаясь на ноги, Окунь. И, сделав знак следовать за ним спецназовцу Глазу, исчез за углом здания.
Выждав оговоренные пять минут, в том же направлении двинулась и остальная группа…
Спецназ не знает, что такое жестокость… Спецназу незнакомо милосердие… Спецназ просто выполняет приказ — четко, эффективно и без эмоций… Судьба в лице спецназовца Носа ниспослала рядовому Отто Вейцлеру легкую смерть — он даже не понял, что умирает. Еще секунду назад он стоял в прохладной полутьме подъезда, укрываясь от царящей снаружи жары — и вот он уже опускается, влекомый неведомой силой, на мраморный пол, ощущая, как под подбородком растекается, слегка пульсируя, что-то теплое и вязкое…
Нос разжал руку, зажимавшую рот несчастному Вейцлеру, и, перехватив ставшее привычно тяжелым тело под мышки, затащил его под лестницу. Подал знак поджидавшим снаружи товарищам и бесшумно метнулся вверх по лестнице — вслед за вторым караульным, пару минут назад поднявшимся на второй этаж.
Спецназовцы Окунь и Глаз вошли в подъезд и заняли оборону, держа на прицеле ярко освещенный вход и ведущую наверх лестницу, спустя несколько долгих секунд раздался короткий условный свист и к ним присоединился Нос, вытирающий потемневшее лезвие НРСа [28] куском какой-то светлой тряпицы. Убрав нож в вертикально закрепленные на плечевой лямке разгрузки мягкие ножны, он опустился на ступеньку около Окуня и тихонько доложил:
28
НРС — специальный нож разведчика, вторая модель — разновидность холодного оружия особого назначения, способен производить одиночный выстрел из рукояти бесшумным спецпатроном
— Спекся фриц — я ему в аккурат возле унитаза ласты склеил. Европа, блин, — нет чтобы под лестницей отлить — пошел сортир искать. Бегай еще за ним!
— О’кей. — Окунь бросил взгляд на часы, развернутые по старой спецназовской привычке циферблатом к ладони, — пятьдесят две секунды — молодец! Ждем наших…
Окружавшие площадь здания оказались идеальным местом для ведения скрытого наблюдения. Открывающийся с балкона третьего этажа вид позволял незаметно наблюдать за всем происходящим на площади, а высокие мансарды соседних зданий, казалось, были просто созданы для оборудования снайперских позиций. Чем Московенко незамедлительно и воспользовался, отослав туда обоих снайперов вместе с выделенными им для прикрытия молодыми спецназовцами Крюком и Башкой.