Спящий сфинкс
Шрифт:
— Понимаю, — произнес Холден, хотя на самом деле эти бумажные дебри были для него темным лесом.
И подумать только! Разве испытывал он по дороге в этот дом хотя бы смутное беспокойство, хотя бы инстинктивное ощущение произошедшего здесь несчастья? Нет, ничего подобного он не чувствовал. И все же что-то было… Образ черного водоворота, в котором кружились кошмарные лица и видения… И самое страшное — впечатление, что Силия тоже как-то связана с этой бедой.
— Понимаю, — повторил он. — Это все, что ты хотел мне рассказать?
— Да. Можно прибавить только, что бедная Марго похоронена в новом фамильном склепе на касуоллском церковном кладбище, — грустно закончил Марш. — Всего два дня оставалось до Рождества! Мы… — Тут Торли опомнился: что-то во фразе Дональда, видимо, насторожило его. Биржевой маклер перестал звенеть в кармане монетами и отвернулся от окна. — Что значит «все, что я хотел тебе рассказать»?
Холден беспомощно всплеснул руками:
— Ну, не знаю, Торли!.. Только… я впервые слышу, чтобы Марго была нездорова!
— А никто и не говорит, что она была больна, — раздраженно заявил приятель. — Здоровье у нее было отменное, а такое несчастье может случиться с каждым. Доктор так и сказал.
— Смерть от перевозбуждения на вечеринке? — с сомнением произнес майор.
— Послушай, Дон, ты что, сомневаешься в компетентности Шептона или в его порядочности? — разозлился Марш.
— Нет! Конечно нет! — успокоил его Холден. — Только…
— Понимаю, старина, ты потрясен, — сочувственно проговорил приятель. — Как и все мы поначалу. Это произошло так внезапно и так ужасно! — В его глазах блестели слезы. — Но эта трагедия еще раз напомнила о том, что каждый из нас может встретить свою смерть в расцвете лет.
Торли потоптался на месте, словно не решаясь затронуть какую-то очень важную тему.
— И вот еще что, Дон, — наконец отважился он. — Завтра я еду в «Касуолл». Ненадолго, конечно. Между прочим, впервые после случившегося. Знаешь, старина, я подумываю о продаже поместья.
Дональд был потрясен:
— Продать «Касуолл»?! Это при твоих-то доходах?
— А почему бы и нет? — с вызовом спросил Марш.
— Ну, знаешь, ответом на твое «почему бы нет» вполне может послужить его четырехсотлетняя история.
— Вот в этом-то все дело. — Голос друга изменился. — Это место нездоровое. Нездоровое как раз из-за своего почтенного возраста. Все эти древние портреты… Они создают тягостную атмосферу… — И, не потрудившись как-либо пояснить свое заявление, вдруг заметил: — К тому же там трудно набрать прислугу, а главное — мы никогда не сможем так выгодно продать эти земли, как сейчас.
— А что Силия думает по этому поводу? — с ноткой иронии в голосе поинтересовался Дональд.
Приятель проигнорировал вопрос и упрямо продолжал:
— Как я уже сказал, мы с Силией завтра уезжаем в поместье. И знаешь, старина, при любых других обстоятельствах я был бы только рад твоему обществу…
В комнате повисло неловкое молчание.
— При любых других обстоятельствах? — сухо повторил Холден.
— Да. — Торли снова уставился в пол.
— Стало быть, я не приглашен в «Касуолл»? — проговорил майор подчеркнуто учтиво.
— Дон, бога ради, ты просто не понимаешь! — воскликнул приятель почти жалобно.
— А что здесь можно не понять? — удивился Дональд. — Однако, Марш, если Силия едет с тобой…
— Дон, в ней-то все и дело! — объяснил Марш. — Я не хочу, чтобы ты виделся именно с Силией.
— Вот как? — вежливо поинтересовался Холден. — Почему же?
— Не встречайся с ней хотя бы сейчас, — попросил приятель. — Может быть… позже…
— Торли… — Холден засунул руки в карманы. — Я уже понял, что последние несколько минут ты с преувеличенной дипломатичностью пытаешься сообщить мне о какой-то проблеме. Так что же ты собираешься мне сказать? Почему ты стремишься избежать нашей встречи с Силией?
— Да ничего особенного, дружище, — пробормотал Марш. — Просто…
— Ответь мне! — приказал майор. — Почему ты не хочешь, чтобы я виделся с Силией?
— Хорошо, если ты настаиваешь, отвечу. — Торли сохранял невозмутимый вид. — Мы немного обеспокоены состоянием ее рассудка.
Теперь молчание казалось нескончаемым.
Если не считать круглого пятна света от настольной лампы, в который попадали только зачехленная софа да край ковра на полу, гостиная была погружена во мрак — и итальянское зеркало, привезенное в семнадцатом столетии кем-то из предков Деверо, и буфет с сервским фарфором из Версальского дворца, и диванчик времен Первой империи, притулившийся у дальней стены. А за окном над садом в бледном свете восходящей луны уже мерцало несколько звезд.
Дональд Холден прошелся по комнате, не замечая всего этого великолепия. Его шаги гулко отдавались в тишине. Приятель молча наблюдал за ним. Наконец Холден остановился перед Торли и заглянул ему в глаза:
— Ты что, хочешь сказать, что Силия ненормальная?
— Ну что ты! Ни в коем случае! — насмешливо произнес Торли, растянув губы в фальшивой улыбке. — Конечно, все не настолько серьезно. Наверняка любой хороший психиатр вылечит ее. Если только Силия согласится сходить к нему. Во всяком случае… — Он помедлил. — Я надеюсь, что болезнь не окажется гораздо серьезнее.
Реакция Дона оказалась неожиданной — он расхохотался.
Марш был потрясен.
— Неужели это смешно? — укоризненно спросил он.
— А разве нет? — улыбнулся Холден.
— И что тебя так развеселило? — обиделся приятель.
— Во-первых, я не верю ни одному слову об этой дурацкой болезни. — Мысль о том, что нежная сероглазая Силия может быть сумасшедшей, вызвала у Дональда новый приступ смеха. — А во-вторых…
— Да?
— Я знаю, зачем тебе эти хитрые маневры. Ты хочешь избавиться от меня, чтобы освободить местечко для вашего замечательного мистера Херст-Гора.