Сражайся как девчонка
Шрифт:
— Пошли, — скомандовала я, — нам надо добраться до ворот как можно скорее. Симон, возьми у Фуко хлеб.
— Нам не откроют ворота.
— Что? — какое-то немыслимое упрямство. Разве что стражники сами успеют уйти, а ворота запрут снаружи, но это бред. Ни одно укрепление не закрывается извне, это не колония и не склад, задача — не пустить чужаков, а не запереть жителей в городе. И теперь мне то же самое твердил двенадцатилетний мальчишка.
— Нам не откроют ворота, — упорствовал Симон, глядя на меня исподлобья. — Из-за канваров. Дед встречал капитана, который выводил за плату людей,
— Тогда город не горел. — Мне некогда было с ним препираться. Да, я случайно узнала, чем промышлял извозчик Жак, впрочем, ничего удивительного, каждый выживает как может, и как может, так и наживается. Понятно, почему Жака особо не трогали, и хлеба этот говнюк мог бы дать нам и побольше. Я продешевила.
Мне пришлось остановиться, потому что Фуко и Анаис сводили вниз Фредо, и трава, которая стала причиной смерти двух человек, свое действие оказала. Фредо хромал, его шатало, шел он медленно, но не стонал. Мне показалось, что он в состоянии переставлять ноги лишь потому, что его направляют, куда идти. Он мог открыть рот и сказать, что я не Валер, а неизвестная госпожа, но вряд ли ему поверили бы и начали разбираться.
Колокол все звенел, крики не утихали. Промчалась куда-то лошадь, по всей улице мотало телегу, как будто она была без одного колеса. Но я понимала — видела, слышала — что это еще не паника, а суета, так, незначащее мельтешение, и значит, у нас еще есть время.
Я не стала смотреть, что на улице, просто отодвинула засов и открыла дверь.
— Где ворота? — спросила я у Анаис. Фредо висел на ее плече больше, чем на плече Фуко, и в самом деле был немного не в себе, как после наркоза. — Куда нам идти?
— Туда, — Анаис махнула свободной рукой. — Но зря стараешься, ворота они не откроют.
— Да почему?!
Я, конечно же, пошла вперед, и вопрос бросила больше в сердцах, чем рассчитывая получить ответ. Без разницы! Мы должны выбраться, пока пожар не охватил весь город. Отсюда я не видела, что творится там, где бушует пламя, но ветер разнесет его по крышам, и очень скоро.
— Пошевеливайтесь!
Мимо нас пробегали люди. Не с ведрами, без вещей, это были не матросы — разве что один походил на морского волка, но он никуда не бежал, он курил трубку, прислонившись к стене, и проводил нас задумчивым взглядом. Брать у нас было нечего, мы напоминали большую семью, спасающуюся бегством. Повод, благо что, был не только у нас.
Даже если пожар не разгорится, неважно. Мы выберемся.
— Они нас не выпустят, — крикнула Люсьена мне прямо в ухо. — Надо было остаться в доме.
— Не выпустят — почему? — я чуть обернулась к ней, но темп не сбавила. Шла я достаточно быстро, чтобы за мной успевали и Люсьена с Жизель, и Фуко с Анаис и Фредо. Дети могли выдержать любую скорость в течение некоторого времени. — Куда теперь?
— Налево, — и Люсьена слегка подтолкнула меня. — Они закрыли ворота от канваров. Ты что? У вас не запирают?
— Ты говорила, что ворота заперли не сразу, — вспомнила я. — Твой хозяин успел удрать.
— Канвары подобрались близко, вот и закрыли. Их всегда тянет туда, где можно поживиться.
— Чем? — не поняла я. — В городе считай что голод. Не сегодня, но через неделю, если это все не закончится, мы бы принялись за мышей.
Мы шли по узкому переулку. Здесь были странные дома — три, иногда четыре этажа, но похожие на бараки. Деревянные, какие-то хлипкие, с пустыми проемами окон, и я сперва удивилась — кто разбил все окна, потом поняла: тут и не было стекол. Слишком дорого. Это трущобы, где ютились бедняки, и сейчас они пустуют.
— Отсюда все ушли? — спросила я, указывая на провал окна.
— Или побежали грабить. Кто, думаешь, занял большинство домов? — хохотнула Люсьена. — Или полагаешь, что Аннетт жила на той торговой улице? Все, кто пялится из окон, почти все, прибежали отсюда. Голодают, страдают от жажды, но готовы убить любого, кто попытается выкинуть их из чужих домов. Вон туда сворачивай, а лучше пусти меня вперед, я знаю дорогу…
Канвары. Кто это? Чем они так опасны? Монстры? Чем эти твари, подобравшиеся к городу, могут угрожать нам?
Я шагнула и оказалась у выхода на широкую площадь. Здесь, наверное, тоже была торговля, но не такая праздничная, как на рынках, больше это место напоминало развал или знакомые мне прилавки у оживленных, но далеко не федеральных трасс: перевернутое ведро и старый ящик. Прохудившиеся ведра и разбитые ящики и горшки валялись повсюду вперемешку с конскими лепешками и раздавленными овощами. Воняло гнилью и дерьмом, посреди площади темнела мерзкая лужа.
Но за площадью, за покосившимся бараком, я видела нечто, похожее на сторожевую башню. Ворота — и тишина.
Но нет. Я заметила, что мы были не первые: кто-то успел раньше нас, и подле башни, запертой, без единого человека рядом, стояла телега, на которой кто-то лежал и сидел. На телегу падали отблески огня, и выглядела она зловеще.
— Розина!
— Стой!
Я не успела перехватить Симона, он кинулся к телеге, а я в отсвете редких факелов с башни не могла ничего толком разобрать, но, кажется, сидящие обернулись.
— Эй, вы! — завопил Симон. — Где Жак? Это мой дедушка!
Я повернулась к Анаис и Фуко. Фредо улыбался блаженно, как умалишенный, прочие столпились вокруг. Допустим, Симона я отдам старику, он в любом случае не откажет, а что делать с раненым, Мишель и младенцами? Может быть, на наше счастье, там, в телеге, кормящая мать? Жестом приказав всем оставаться на месте, я направилась к телеге. Там громко возмущался Симон и требовал сказать, где дед.
Что если деда, Жака, там нет? Если проблема — только запрячь лошадь, как он говорил? На мальчишку молча смотрели два человека, мужчины, и ничего ему не отвечали, а я поняла, что все намного хуже, чем я могла предполагать, слишком поздно.
Одного из мужчин я не видела раньше — тощий, как половина весла, седой, морщинистый, с бородой.
Второго я предпочла бы вообще никогда не встречать.
Две наши предыдущие встречи для меня окончились благополучно не иначе как чудом.
Но шаг я не сбавила и сделала вид, что я не я. Темно, да и сколько таких как я этот человек встречал в городе за неделю? Куда больше меня занимал вопрос, почему он здесь, а не ищет своих подельников. Я могла бы ему указать место, где они: в подвале дома Лазаря.