Сражение на Венере (сборник)
Шрифт:
— Я просто схожу с ума от желания убить человека, которого не могу убить! Куда теперь пошел этот старый дурак?
— Лучший способ узнать, это последовать за ним, — спокойно заметила Мара и вышла из зала.
Джордж отправился за ней по пятам, ему тоже стало любопытно, кто мог там прийти.
Сенильд стоял в похожем на мрачную пещеру вестибюле и глядел в сад. По дорожке к фонтану приближалась далекая фигурка человека. Сенильд весь дрожал от предвкушения ликования.
Джордж достал подзорную трубу. Вновь прибывший был ничем не примечательным человеком, старым, высохшим,
Мара захотела посмотреть в подзорную трубу, и Джордж передал ее девушке.
— Это Лип, — без удивления отметила она.
Сенильд взглянул на нее и спросил, что это у нее за инструмент. Или он никогда не видел биноклей и подзорных труб, или они вышли из употребления на Венере так давно, что он забыл о них. Мара подала ему трубу. Сенильд был очарован и в нее наблюдал за Липом.
Тот не стал садиться на скамейки, а когда приблизился к липкому участку дорожки, то словно предвидел его существование и тщательно обошел стороной. Сенильд прямо вздохнул от разочарования и прошептал:
— Порог поймает его.
Но Лип не стал перешагивать через порог, а прошел сквозь боковой проем портика.
Мара поздоровалась с ним на их языке. Телео передал это, как: «Привет, Лип».
Лип небрежно ответил.
— Нет, я только что пришла сюда, — сказала Мара. — Я возвращалась посмотреть на Фэми, но тебя уже там не было.
Джордж достал еще один комплект Телео, вручил его Липу, Мара объяснила, для чего это нужно, и провидец надел ермолку. Сенильд наблюдал за Липом, надувшись, всем своим видом показывая, что этот сверхосторожный пришелец весьма его разочаровал.
— Я предупредил всех, что грядет ледник, — начал Лип. — Естественно, мне поверили, но абсурдно понадеялись, что все обойдется. Так что все остались в Фэми. Но я не хотел умирать, поэтому спустился по леднику тем же способом, что и ты, Мара. Затем я блуждал в предгорьях, разыскивая этот дом. Я знал, что он существует, но мог определить его местоположение лишь весьма приблизительно. Я шел очень долго и проголодался. Сильно проголодался. Здесь есть еда?
Сенильд потерял к Липу всякий интерес и забавлялся с подзорной трубой.
— У меня есть немного еды, — вступился Джордж. — Пройдемте внутрь.
Сенилдьд наверняка услышал, но не стал возражать. Он вышел в сад и стал рассматривать окрестности в подзорную трубу. Джордж прошел в зал и открыл коробку с едой. Лип громко захрустел сухариками.
— Почему вы пришли сюда? — спросил Джордж.
— Я полагал, что здесь может быть Мара. Я хотел найти ее.
— Зачем? — удивилась Мара.
— Когда мои глупые ученики исчезли подо льдом вместе со всеми остальными, — ответил ей Лип, — у меня не осталось никого, кто бы воровал для меня. Ты, Мара, была лучшей «художницей» в Фэми, и я надеялся, что ты согласишься красть для меня. У Сенильда должно быть где-то в доме много еды.
— Возможно. Но мы ничего такого не видели, — произнесла
— Мой талант заключается в уме, — печально сказал Лип. — Я живу, чтобы думать. Идеальным существованием для меня было бы бесконечное размышление. Я, знаешь ли, довольно непрактичен. Я умру с голоду, если не найдется кто-то, кто станет давать мне еду.
— А что вы можете дать взамен? — спросил Джордж.
— Плоды моих знаний. У меня дар знания вещей, своего рода ясновидение. Оно непостоянно, фрагментарно. Я не могу им управлять. Странные обрывки всплывают у меня в уме, пока я медитирую. Иногда они полезны мне самому, иногда — другим. Но чаще они ни с чем не связаны и потому бесполезны. Я могу принимать лишь то, что касается меня. Иногда информация неопределенна, как местоположение этого дома — и никакими усилиями я не могу ее уточнить.
— Выходит, вы — экстрасенс? — уточнил Джордж. — Такие способности известны на моей планете. Некоторые земляне обладают ими. Это проверено экспериментами, но, как вы и сказали, они слишком фрагментарны, обрывочны.
— Так вы прилетели с другой планеты? Это уж слишком для моих способностей — я этого даже и не предполагал.
Джорджу всегда нравились люди откровенные и здравомыслящие. И он принялся рассказывать Липу о Земле и людях, о полете на Венеру и о том, что произошло здесь, начиная с приземления.
— Поскольку мы с Марой любим друг друга, — закончил он, — я хочу забрать ее с собой на Землю. Поэтому мне жаль, но она не станет вашей личной «художницей». Но у меня есть лучшее предложение. Отправляйтесь с нами на Землю. Настоящие живые венерианцы здесь редкость. Вы были бы моим ценным призом — но не пленником. Понимаете, вы могли бы совершенно свободно медитировать или делать все, что захотите. Обещаю, что земляне позаботятся о вас, будут уважать вас, слушать ваши речи и уж наверняка кормить.
Старик подумал, затем кивнул:
— Выбор у меня невелик. Я должен идти туда, где есть еда. Быть голодным ужасно, это мешает мне сосредотачиваться.
— Вот и прекрасно, — обрадовался Джордж. — А теперь послушайте, Лип. Где-то в этом доме есть комната с выключателями, управляющими этой идиотской войной. Можете ли вы увидеть, где она, а затем… — Он замолчал, потому что вошел Сенильд.
— Эта подзорная труба — самая замечательная игрушка, Джордж, — добродушно улыбнулся Сенильд. — Что я могу дать вам за нее? Вы готовы к сделке? Вам действительно нужна эта девочка Мара? Знаете ли, на этой планете есть и другие прекрасные девушки, и я могу найти для вас любое количество…
— Заткнись, — грубо перебил толстяка Джордж.
Мара больно ущипнула его. Джордж вопросительно поглядел на нее. Он понял, что она таким образом намекнула ему на поворот выключателя, повернулся к Сенильду и отрывисто произнес:
— Выключите войну, и вы получите подзорную трубу.
— И это все? — нетерпеливо спросил Сенильд. — Хорошо, сделка заключена.
— Я хочу удостовериться, что вы сдержали свое слово, — настаивал Джордж. — Я хочу увидеть, как вы это делаете.
— Конечно, — бесцеремонно бросил Сенильд.