Сражение на Венере (сборник)

Гриннелл Дэвид

— До свидания, — еле слышно произнес он.

Девушка осталась с Уорреном.

— У вас есть шанс получить еще один орден, — улыбнулась она.

— Я прожил бы и без него. Когда закончилась война с венерианцами, я подумал, что больше не будет опасностей.

— Опасность будет всегда. Она следует за храбрецом по пятам.

— Может быть, может быть, — пробормотал Уоррен. — Вот только я не храбрец. И никогда им не был.

Глаза девушки расширились, но она промолчала. Она никогда не встречала Уоррена Блэквелла до этого полета. Собственно, она не встречалась с ним и во время полета, пока не познакомилась несколько минут назад. Но, как и все люди,

она читала о нем во время войны. Человек, который относился к жизни, как миллионер мог бы относиться к десятицентовику, найденному у себя в ботинке. Но он был то ли удачлив, то ли умен, так что опасности всегда оказывались менее грозными, чем выглядели вначале. Он много раз был ранен и дважды попадал в плен. А ведь никто другой не мог сбежать от Серых даже один раз. Несколько месяцев, пока он оправлялся от ран, о нем перестали говорить в новостях. А после этого он собрался вернуться к новым деяниям, заставлявшим подумать, что он полон решимости покончить с собой.

«Что им движет? — подумала девушка, глядя, как он пристально вглядывается в большие кварцевые иллюминаторы. — Его что, действительно так мало волнует жизнь, раз он заявляет, что совсем не храбрец?» Она читала, что он воспитывался в приюте, даже высказывались предположения, что он побывал в исправительной школе, но такие подробности о герое были не популярны.

«Не может этого быть», — наконец, решила она. Сидящий возле нее человек неистово любит жизнь. Она видела, что он весь сосредоточился на своей задаче. Он не пытался спасти ее и других пассажиров. Если бы это было так, то он выглядел бы холодным и спокойным. Он пытался спасти себя — а остальные являлись бесплатным приложением и только.

Внезапно он тряхнул головой и отвернулся от окна.

— Через несколько минут, — потер он глаза. — Если я буду смотреть дольше, то стану нервничать и дам сигнал запустить двигатели слишком рано. Вы не желаете устроить стриптиз, чтобы скоротать время?

— Это не смешно, — холодно процедила девушка.

Он задумчиво смотрел на нее и видел, что она начинает думать о нем уже без пафоса и легко может утратить все свое восхищение и уважение к нему.

На вид она была крепкой девушкой, скорее, типа работницы, а не красавицы, но если бы захотела, то могла бы выглядеть значительно привлекательней, чем сейчас. На ней были широкие темные брюки и темно-синяя рубашка, и хотя эта одежда не делала ее изящней, но и не отрицала природной красоты. У нее были пышные каштановые волосы и молодое, волевое лицо. Жаль, если придется наблюдать, как эта девушка погибнет. Таких осталось не так уж и много.

— Чем вы занимаетесь? — спросил он.

— Да много чем. В настоящее время я на правительственной службе.

— В каком правительстве?

— ООН. В этом нет ничего секретного, я просто…

Она замолчала, когда Уоррен повернулся к иллюминатору.

— Кажется, я начинаю что-то чувствовать, — пробормотал он. — Мы должны быть где-то в районе Нормандского Леса. Но довольно долго корабль летел по касательной. Возможно, мы миновали Нормандские Холмы. Когда… — его голос понизился до шепота и внезапно прервался. — Нужно дать сигнал. Сейчас!

Вирджиния оказалась готова. Она бросила взгляд на палец Уоррена, нажимающий кнопку, затем на иллюминатор и увидела неожиданный просвет в сером тумане, потом она почти ослепла и смутно различила, как на нее летит вставший на дыбы пол. Она еще успела понять, что, наугад или точно, но Уоррен выбрал правильный момент.

Удар ошеломил ее, но сознания она не потеряла, в отличие от Уоррена. Девушка

заметила, как он летит прямо на иллюминатор, и успела ухватить мужчину за лодыжку, но остановить не сумела, хотя он влетел головой в кварцевое стекло уже не с такой силой. Потом завизжал трущийся о камни металл, и этот звук становился все громче и выше, пока она не перестала его слышать.

Постепенно она поняла, что корабль приземлился, и, вероятно, настолько благополучно, как только возможно. В иллюминатор Вирджиния видела лишь серый туман и черную землю. Она раньше бывала на Венере, но только в городах под куполами и никогда под открытым небом. Однако, она поняла, что сейчас самый разгар дня. Освещение почти такое же, как на Земле туманной ночью при луне. Видимость составляла ярдов сорок, что на Венере являлось практически пределом.

Уоррен пошевелился. Он очнулся, как она и ожидала, и лежал неподвижно, пока не осмотрелся.

— Вы не дали мне вылететь в иллюминатор, — прохрипел он. — Когда-нибудь я тоже что-нибудь сделаю для вас.

— Вы уже сделали, — ответила Вирджиния. — Вы посадили корабль.

Он с трудом поднялся на ноги.

— Нужно взглянуть, как там остальные, — отряхивался он.

По молчаливому согласию сначала они поискали капитана. Но он, второй помощник и остальные члены команды, которые были еще живы до приземления, остались в машинном отделении, которое смяло при падении и превратило в плоский стальной лист. Они так и не смогли добраться до них. Тогда Уоррен и Вирджиния пробились к складу и отперли дверь.

В сложившейся ситуации приземление вышло не таким уж ужасным. На складе находилось пятнадцать человек, и семеро из них остались в живых, хотя двое явно никогда не придут в сознание. При ударе корабля о землю, Уоррен с Вирджинией в носовой рубке были в наибольшей безопасности, но никто этого не знал.

Уоррен осмотрел раненых, не обращая внимания на стоны и крики. Мертвых он проигнорировал. Раз они мертвы, то уже неважно, от чего именно они погибли. Значение имели лишь те, кто остался в живых. У актера Уолтерса шла кровь изо рта и ушей, и только по этому можно было понять, что он все еще жив. Его жена дышала, но лежала в ужасной позе, очевидно, у нее сломана шея.

Пятеро других выглядели почти невредимыми. К счастью, доктор Уильямсон оказался уже на ногах и чувствовал себя нормально. Возле него стоял, явно только в шоке, Старый Мартин, которому стукнуло девяносто и который перенес катастрофу лучше всех. Трое остальных ворочались на полу, а Смит со сломанным запястьем был наиболее серьезно травмирован, хотя женщины громко стонали и кричали.

Миссис Мартин вряд ли можно было за это винить, поскольку во время удара воздушной волны, которая пронеслась по помещению во время падения корабля на поверхность, она потеряла большую часть одежды, а оказаться полуголой в чужой компании — такое приключение не для семидесятипятилетней старухи. Но гламурная девица, имени которой Уоррен не знал, визжала только потому, что визжала всегда, что бы ни произошло.

Уоррен быстро окинул взглядом помещение, но корабль оставался воздухонепроницаем, и он не услышал шипения выходящего воздуха. Давление на складе казалось высоким, даже выше нормы. Если и имелась какая-то пробоина, то корабль закрыл ее своим весом. Во внутренних стенах виднелись трещины, но они были не так опасны, как во внешнем корпусе.

— Все в порядке, доктор? — спросил Уоррен. — Вы вступаете во владения всем этим.

— Не смотрите на меня так, будто я могу что-то сделать, — сдавленным голосом парировал Уильямсон.