Сражения Космического Десанта
Шрифт:
Как уверял библиарий, Бардан тоже бы погиб в тот день, не владей он Бичом Артека. Демоны, заточенные в цепях, растерзали души культистов и пожрали их все до последней.
Они миновали место, где попало в засаду прежнее отделение Таррина и сгинули его боевые братья. Вскоре прочие отряды начали рассредоточиваться по флангам впереди от элитного подразделения.
Теперь Реликторы вступили в нетронутые заросли. В арьергарде остались тринадцать космодесантников — капитан с командным отделением, магистр ордена и его почетная стража, Декарион, Бэлох и Таррин. Кроме того, с ними шёл
«Интересно, сколько ещё в ордене такого оружия, как цеп магистра?», подумал Таррин. Одержим ли демонами цепной меч капитана Мэгара или топор капитана Харкуса? А что насчет самого монолита Ангрона?
Декарион мало что рассказывал о нём, раскрыв лишь, что в алтаре скрыт источник невероятной силы. Нечистой силы.
Воины прибегли к тем же предосторожностям, что и сержант Юстер днем ранее — не сводили глаз с приборов, постоянно проверяя, не отклонились ли от маршрута. Регулярно устраивали переклички и сосредоточенно возводили заслоны вокруг своих разумов. Если бы джунгли — или, вернее, монолит, скрывающийся в них — вновь попытались направить их по ложному следу, Реликторы узнали бы об этом через пару шагов.
Элитное подразделение продвигалось медленно, позволяя передовым отрядам рассредоточиться по зарослям. Два авангардных отделения уже вышли из зоны вокс-досягаемости, и доклады от них передавались капитану Мэгару через боевых братьев. Как только космодесантники заметили первого орка, и передовой отряд оказался атакован в зоне, расположенной слева от предполагаемой позиции монолита, магистр ордена немедленно поднял руку. Процессия остановилась.
Прислушиваясь, Таррин ждал дальнейших событий. Вскоре вспыхнула ещё одна стычка, теперь уже на западе, за ней другая. План действовал.
Над головой Реликтора трепетал стяг ордена, тревожимый легким ветерком позднего утра. Воин посмотрел на знамя, надеясь вновь испытать прилив гордости — но теперь чувство долга и верности боролись в его сердцах с тёмными силами сомнений.
«Сомнение — погибель веры».
Прежде белый череп на чёрном поле был для Таррина всем. Он символизировал идеалы, которым Реликтор посвятил свою жизнь. Сейчас, глядя на стяг, космодесантник чувствовал, что череп будто насмехается над ним — идеалы оказались лживыми.
Задавшись вопросом, что же теперь означает для него знамя ордена, Таррин взмолился Императору о даровании ответа.
Ответа не было.
Уровень приоритета: пурпурный-альфа.
Отправитель: штаб-квартира имперского командования, улей Инфернус, Армагеддон Секундус.
Получатель: боевая баржа Адептус Астартес «Клинок возмездия» на высокой орбите Армагеддона.
Дата: 3026999.M41
Передал: астропат-прим Ранкор.
Принял: астропат-терминус Сянь-Цзи.
Автор: комиссар Марко Рикариус, 93-й полк Стального Легиона Армагеддона.
Мысль дня: Открытый разум подобен крепости с вратами незапертыми и неохраняемыми.
Газкулл здесь. Повторяю: я получил
Молю, во имя Императора — спасите нас!
Глава двенадцатая
Монолит находился в непосредственной близости.
Реликторы ещё не видели монумента, но знали, что он впереди, неподалеку от них. Помимо иных признаков, Таррин просто чувствовал это — от одного присутствия столь могучего тотема Хаоса у космодесантника крутило живот и начинала тупо, ноюще болеть голова.
Окружающая флора тоже испытывала на себе влияние монолита. Большинство растений покрылись пузырями, почернели и зачахли от болезней, лианы источали желтый гной.
В джунглях бушевали яростные схватки, со средней дистанции доносились звуки боев. В вокс-сети наслаивались друг на друга доклады командиров отделений, клявшихся, что на место каждого убитого врага выскакивают из кустов и бросаются в атаку трое других, с более продвинутым вооружением.
Трем отрядам уже пришлось соединиться с тремя другими, чтобы усилить их позицию.
Впрочем, Реликторы выигрывали — они сдерживали диких орков, и, самое главное, отвлекали их. По данным ауспиков, на страже монолита оставалось около восьми десятков зеленокожих, но восемьдесят — это лучше, чем восемьсот или восемь тысяч, и тринадцать космодесантников плюс инквизитор вполне могли справиться с ними.
Конечно, если орки не подпитывались силой самого монолита. Окажись среди них хоть горстка чудил, вроде того, который четыре дня назад перед смертью разбросал Таррина и его боевых братьев, баланс серьезно сместится.
«Мы подчиняем сам варп нашей воле», вспомнил молодой Реликтор, не понимая, нравится ему это или нет.
Элитное подразделение позволило оркам броситься в атаку — воины достаточно громко шумели, чтобы привлечь врагов, — и встретило их шквалом болтерного огня. Несколько чужаков рухнули, но остальные знали, как укрываться за деревьями и ранеными сородичами.
Бардан издал боевой клич Реликторов: «Сила воли, стойкость воли!», но его слова утонули в воплях диких орков и ревущем шуме десятка запускаемых цепных мечей. Таррину показалось, что и он успел издать горловой рык, прежде чем волна зеленокожих обрушилась на космодесантников.
И уже не было места сомнениям — только не сейчас, когда воин смотрел в глаза врагов и видел в них кровожадное безумие, слышал гнусные поношения, слетавшие со слюнявых языков, и ощущал поганую вонь ксеносов.
Подобные твари оскорбляли взор Императора, и за это заслуживали истребления. А значит, каждый раз, когда Таррин разрубал дикого орка цепным клинком или проделывал в нем дыру разрывным болтом, проливая тёмно-багровую кровь, он исполнял Его волю. Разве могло быть иначе?