Сражения Космического Десанта
Шрифт:
— Нет! — отбросил свой меч в сторону Амит. — Я сорву твою голову с плеч голыми руками.
Они ринулись друг на друга, широко разведя руки, словно приветствуя боль, которую обещала схватка. Гнев… гнев лишил их всего. Они сражались, словно воплощения насилия, осыпали друг друга жестокими ударами. Ярость против ярости, бешенство против бешенства. Разбитые кости, расколотый керамит. Они били с неослабевающим неистовством, даже не думая о защите. И вместе с грохотом ударов в небо вернулся знакомый, зловещий рокот…
— Ты видишь, Расчленитель? — прохрипел Пожиратель Миров. — Кхорн узнаёт своих.
Пожиратель Миров
— Даже сейчас ты повинуешься его воле.
Амит ударил его вновь. Пожиратель Миров замахнулся, нанося хук с правой. Магистр принял удар на щёку и приблизился, вбив локоть в бровь Пожирателя Миров. Предатель отшатнулся, кровь хлынула из разбитой глазницы. Схватив его за наплечник, Амит рванул Бардака на себя и лбом ударил предателя в нос. Лицо Пожирателя Миров исчезло под потоками крови.
— Убив меня, ты лишь приблизишься к его объятиям.
— Да… будет… так! — Амит бил вновь и вновь, круша кости лица, уродуя врага до неузнаваемости. Пожиратель Миров обмяк и застонал.
— Кхорна не заботит чья течёт кровь, лишь то, что она течёт…
Взревев от дикой ненависти, Амит сорвал голову Пожирателя Миров с плеч и отшвырнул её, глядя в багровое небо.
Рокот над головой слился с оглушительными ударами сердец, так что он больше не мог их различить. Амит остался один — повелитель резни в мёртвом мире. По щекам его стекали капли падающей крови…
Энди Смайли
Сыны гнева (не переведено)
Не переведено.
Ник Кайм
Транзианское восстание (не переведено)
Не переведено.
Дамоклов крестовый поход
Фил Келли
Клятва крови (не переведено)
Не переведено.
Гай Хейли
Сломанный меч
Глава первая
Запись № 7-9998-14-гуэ’веса.
Институт по делам людей в Луи’са’лоа, Борк’ан. Код для поиска: 14а-159.
Личные воспоминания гуэ’веса’вре Дал’ит Дж’тен Ко’лина, ла’руа № 8448 вспомогательных сил гуэ’веса (охрана дипломатического корпуса).
Это всё из-за Умелого Оратора.
Меня попросили описать случившееся как можно искреннее, так и я сделаю. Не думаю, что вам понравится всё из моего рассказа… хотя, о чем я, вы же все так чертовски уверены в себе. Наверное, вы просто не прислушаетесь к этим моментам, или не обратите на них внимания. Я ведь, в конце концов, всего лишь гуэ’ла, да ещё из первого поколения.
Говорить буду на готике. Операция на голосовых связках ещё впереди, и боюсь, что мой тау’но’пор окажется в равной мере неразборчивым и неприятным для слушателей.
Ну ладно, поехали. Я — гуэ’веса Дал’ит Дж’тен Кол’ин. В другой жизни я был, и ещё остаюсь для самого себя и других людей-помощников — то есть, гуэ’веса, — Джатеном Корлингом. Родился на Швартовке Гормена,
И вот мои устные показания.
Во-первых, пор’эль Борк’ан Каис Пор’ноа, Умелый Оратор, был моим другом. Я очень тяжело переношу эту потерю — даже тяжелее, чем произошедшее с моей командой, по правде говоря. Вы ведь хотите услышать правду, верно? Мне это дается непросто. В Империуме, сказав правду, можно было легко расстаться с жизнью. Поэтому, если вам покажется, что я колеблюсь, прошу меня извинить. Впрочем, раз уж вы проявили любезность и выказали мне доверие, я, наверное, могу только ответить взаимностью и надеяться на лучшее.
Вы говорите, что нам дается выбор. Как и я, вы прекрасно понимаете, что выбора нет. Мне предложили выбрать, когда я лежал при смерти, медленно истекая кровью на Швартовке Гормена. Клинок на винтовке крута прошел прямо через бедренную артерию. Все бойцы моего взвода были мертвы. Мне наложили жгут, но долго бы я не протянул, а круты уже начинали лакомиться трупами. Я пытался не смотреть на это, но звуки…
Мне пришло в голову, что, ну, вы понимаете, всё. Со мной покончено. Слава Императору, да здравствует Империум, прощай, капитан Джатен Корлинг.
Шас’вре отряда, изрешетившего половину наших бойцов, отозвал крутов, воины огня проверили мертвецов, нашли меня. Через несколько секунд появился медик. Видимо, он увидел мои знаки различия, потому что пару минут спустя возник Умелый Оратор и начал в деталях расписывать Высшее Благо, пока несколько тау из касты земли зашивали меня. Я его перебил. Тогда я был измотан, выжат; полумертв, в буквальном смысле. Меня вытолкнули на передовую умирать, словно щит для больших шишек — вот только умерли они, а я выжил. До этого мне уже скормили столько высокопарных слов, что хватило бы на всю жизнь.
Умелый Оратор оказался терпеливым и вежливо выслушал меня.
«Я предам Империум ради твоего Высшего Блага, — сказал я тогда. Слышал, как оно работало. Видел, как открыто торгуют устройствами, сделанными тау, даже заметил как-то пару ребят-водников, беспрепятственно шатавшихся по Главной улице. Знал о планетах, сдавшихся без единого выстрела. А ещё слышал, что тау убивали всех, кто не согласился перейти на их сторону. Порабощали остальных, иногда вырезали и тех, кто не сопротивлялся… Уверен, вы меня снова простите. «Как можно искреннее», верно? Так нам о вас рассказывали — ксеноублюдки, худшие из худших, превращают честных людей в предателей. — Но что, если я откажусь?»
Тогда Умелый Оратор улыбнулся, показав большие квадратные зубы. У него было такое выразительное лицо… Вы же знаете, что кажетесь нам бесстрастными? Большинство из вас морщат носы, когда радуются чему-то, шас’ла всегда выглядят немного раздраженными, но в остальном вы, тау, лишены мимики. Я прослушал все тщательно выверенные лекции о том, как чужаки не могут полноценно овладеть тау’но’пором, об огорчении, которое вызывает этот наш недостаток. Думаю, вы не понимаете, что важничаете, упуская из виду собственную ограниченность. Да, конечно, даже после перестройки голосовых связок я никогда не овладею тройственной фазой изящной дисгармонии, сколько бы раз вы не заставляли меня повторять упражнения. Я не смогу различить все четырнадцать тонов, ну и ладно. Если кто-нибудь из вас научится подмигивать — тогда и похваляйтесь.