Среда обитания

Перед ним тянулся замусоренный коридор блока-гетто. Он двигался медленно, разглядывая серые стены. Уверенность, что за ними скрывается истинный мир, усиливалась. Казалось, если прикоснуться к шероховатой поверхности, рука провалится в пустоту.

По стенам пробежала рябь. Они были видимостью – завесой, предназначенной для обмана восприятия. Если он сумеет пройти сквозь них, догадка о ложной действительности подтвердится. Что скрывала ложная действительность? Она могла существовать, чтобы защитить людей от ужасов истинного

В коридоре никого не было. Он остановился, взгляд сосредоточился на стене. Серая шероховатая поверхность, колыхнувшись, растаяла. Белая вспышка, вырвавшаяся из истинного мира, хлестнула обжигающей волной, пропитанной звучанием его имени.

«Додорт Патчир! Додорт Патчир!»

И Додорт пробудился от собственного крика. Тяжело дыша он спустил ноги с кровати. По телу, содрогающемуся от частых ударов сердца, катились капли пота. Включилось приглушенное освещение. Додорта окружили знакомые предметы скромной обстановки. Небрежно сложенный бесплатный комбинезон висел на спинке потертого кресла, пыльные бесплатные ботинки валялись у двери.

Отбросив влажное одеяло, Додорт встал. На мгновение стены подернулись рябью. Мысль о ложной действительности – единственной действительности, известной людям Трерии, вытеснила другие мысли. Он был пленником ложной действительности. Навязанный чужой волей образ жизни никогда не отпустит его.

В животе заурчало. Додорт стиснул зубы – ему нужно поесть. Зайдя за барную стойку, он распахнул шкаф, где хранились лотки концентрата. На него смотрели голые полки. Вдоль позвоночника поднялось ледяное покалывание. Он не помнил, что у него кончились припасы.

За спиной раздался щелкающий звук. Сознавая, что находится один в квартире, Додорт обернулся. Никого не было. Щелкающий звук повторился.

«Проявление истинного мира, – подумал Додорт. – Истинный мир пробивается из-за неуклюжих напластований ложной действительности. – Он устремился на звук. – Слои ложной действительности утратили совокупность! Только бы у меня получилось проскользнуть между ними!»

Додорт застыл в дальнем углу комнаты, прижав ладони к стенам. Слух уловил посторонний приглушенный шум, перед глазами замелькали неясные размытые пятна, от напряжения заломило виски.

Ложная действительность не поддавалась. Додорт подытожил, что стал жертвой самообмана. Ему следовало принять недоступность истинного мира, погребенного под слоями ложной действительности.

Размазывая по щекам слезы, Додорт отступил. Его затошнило от голода. Ни ложная действительность, ни истинный мир не отменяли необходимости посетить автомат, чтобы приобрести лоток еды. Он вынул из кармана комбинезона потрепанный бумажник. Продуктовые талоны, полученные в Бюро социальной адаптации, пропали.

Занятый мыслями о проявлении истинного мира и устойчивости ложной действительности, Додорт не заострил внимания на пропаже. Одевшись, он покинул квартиру. Замусоренный коридор блока-гетто протянулся в обе стороны бескрайним продолжением секций.

«Я должен что-то предпринять, – подумал Додорт. – Я должен найти способ отделить ложную действительность от истинного мира, иначе… – Перед внутренним взором возникли пустые отделения бумажника. Он нахмурился. – Нет, в первую очередь я должен побеспокоиться о припасах. Припасы – вот что сейчас главное».

Додорт пошел направо, смутно представляя, куда направляется. Он проверил содержимое бумажника. Понимание, что без продуктовых талонов автомат не выдаст лотка еды, обрело ясность. Его ждала смерть.

«Что мне предпринять? – подумал Додорт. – Я обязан что-то предпринять. Пойти в Бюро социальной адаптации? Но я был там. Мне не дадут новых продуктовых талонов. – Он часто задышал. – Попросить в долг? Это можно. Попросить в долг, да! Но у кого? Может, у Найли Линред?»

Найли прохаживалась по просторному залу, наблюдая через прозрачные стены за передвижением сотрудников Центра репликации – уэнлами, изящными разумными существами, отдаленно напоминающими людей. На диване у раздвижных дверей, держась за руки, сидели мужчина и женщина.

«Что испытывает человек, когда у него забирают частицу души? – подумала Найли. – Релнор Теролт на процедуре, а я даже не представляю, что с ним делают. – Ее укололо чувство вины, хотя винить себя ей было не в чем. – Все-таки странно – почему уэнлы на Трерии не могут обойтись без доноров? Ведь они обходятся без доноров в других мирах».

Найли скользнула взглядом по девушке, вошедшей в зал из регистратуры. Не поднимая головы, девушка опустилась на край дивана. Дрожащей рукой она смахнула волосы с лица.

– Ты на процедуру? – подала голос женщина, сидящая рядом с мужчиной. – Первый раз?

Девушка кивнула.

– Не бойся. – Женщина изобразила улыбку. – Это не больно. Уэнлы не причинят тебе вреда.

– Я не боюсь, – отозвалась девушка. – Это правда, что во время процедуры погибает много клеток головного мозга?

Пожав плечами, женщина крепче сжала руку мужчины. Девушка вздохнула. Подавшись к женщине, мужчина прошептал ей что-то на ухо. Найли отвернулась. Ее угнетало мрачное общество. Она хотела получать яркие впечатления. Ей хватало унылой серости. Повседневность полнилась унылой серостью, заключенной в Сули, городе уэнлов – огромной совокупности блоков, расположенных под землей.

«Уэнлы рыли, рыли, рыли, неустанно и неусыпно, – подумала Найли. – Они построили чудовище, и это чудовище переваривает нас в своей утробе… – Она заметила санитара-уэнла, везущего в кресле бледного Релнора. – Наконец-то!»

Найли устремилась к Релнору. Увидев ее, он вымученно улыбнулся. Она помогла ему встать. Они не успели отойти, как кресло занял мужчина. Под ободряющие напутствия женщины санитар-уэнл направился с ним на процедуру.

– Релнор, ты в порядке?

– Более или менее. – Релнор провел ладонью по лбу. – У меня еще восемь процедур до запрета. И мне дополнительно дали десять продуктовых талонов на восстановление.