Среда обитания
Шрифт:
«Кому не безразлично, что я вижу с закрытыми глазами? – подумал Хоэк. – Всем безразлично. Люди для уэнлов – досадное недоразумение, печальное наследие, которое досталось им после человеческого владения Трерией. – Он переложил ящик с инструментами в другую руку. – Земля продала Трерию уэнлам, а нас бросили из-за вируса Парсел!»
Войдя в свободную кабину телетранспортера, Хоэл набрал код для перемещения. Почти незаметное движение воздуха, и он очутился на другом конце Сули. Его тянуло скрыться от суеты за стенами квартиры, чтобы не слышать ничего кроме тишины, предавшись почти чужому собственному телу. Но сначала ему предстояло встретиться с Релнором.
Релнор сидел за столиком в пустом автомате, изредка поглядывая через прозрачные стены на редких прохожих. Перед ним стоял лоток еды. После процедуры вкус сочных пищевых волокон казался особенно насыщенным. Он поднял голову, услышав звук распахнувшейся двери. Порог переступил Хоэк.
– Как поживаешь? – Хоэк двинулся по проходу. Поставив ящик с инструментами на пол, он сел напротив Релнора. – Долго ждешь?
Релнор наблюдал, как у Хоэка под веками двигаются глаза.
– Я устал, поэтому не настроен на шутки.
– Ты о моем зрении? – Положив руки на столешницу, Хоэк раздвинул пальцы. – Дрожат?
– Нет.
– И не будут, пока сознание и тело на разных волнах. Зрение сейчас не тот предмет, о котором я бы хотел поговорить.
– Очень любопытно. – Релнор продолжил поглощать еду, восстанавливая силы, потраченные во время процедуры. – О чем ты хотел бы поговорить?
– Мы никогда не были близкими друзьями, – тихо произнес Хоэк. – Потому что тебе плевать на людей, ты озабочен своей дорогой особой. Без обид. Твой мир вращается вокруг тебя. Но ты никогда не подводил меня. Ты неплохой человек, если разобраться.
– Вот как? – Релнор поскреб одноразовой вилкой пустой лоток. Игра Хоэка начинала утомлять. Избыточные откровения тоже не вдохновляли. Он вынул из бумажника несколько продуктовых талонов. – Сколько?
– Четыре.
– Правильно. – Релнор убрал продуктовые талоны в бумажник. – Посмотри на меня.
– Мне не обязательно смотреть на тебя, чтобы видеть, – прошептал Хоэк. – Я вижу без глаз – не как люди, но вижу. – Он поднял веки. – Доволен?
– Почему ты видишь без глаз?
– Тебе не дает покоя мое зрение.
– Почему ты видишь без глаз?
– Потому что я заражен! – Хоэк постучал себя по лбу. – У меня в голове тлах! Вот о чем я хотел бы поговорить.
– Тлах? – удивился Релнор. – Как это случилось?
Пальцы Хоэка задвигались по столешнице.
– Я был на поверхности.
Релнор наморщил лоб.
– Тлах не передается воздушно-капельным путем. Нельзя выйти на поверхность и заразиться. Как вообще можно заразиться тлахом?
– Я хотел заразиться. – Хоэк облизнул губы. – Слушай, я заражен, и мне нужна твоя помощь. Поэтому я обратился к тебе.
Релнор отдвинулся. Ему не нравилось, что в его мир вторгается Хоэк, зараженный тлахом, тем более – с просьбой о помощи.
– Так, Хоэк, давай по порядку. Ты обследовался?
– На предмет чего? Я и так знаю, что у меня в голове тлах.
– Тогда чего ты хочешь от меня?
– Помощи, Релнор, помощи. – Хоэк опустил глаза на пальцы. Их сводили судороги. – Руки – только начало. Тлах срастается со мной. Скоро я превращусь в дергающийся кусок мяса. А когда тлах поразит всю центральную нервную систему, я сгнию заживо.
«Я никогда не подводил его, – подумал Релнор. – И я неплохой человек, если разобраться. Просто мне плевать на людей, потому что я озабочен своей дорогой особой, которая не нашла себе применения… Но у меня синдром Китона, и моя особа обречена».
– Ты когда-нибудь покидал Сули? – спросил Хоэк. – Ты хоть раз выходил на поверхность?
Релнор молчал.
– Релнор? – Зажмурившись, Хоэк поймал отлив сознания. – Мне нужна твоя помощь.
Релнор склонил голову на бок.
– Что надо делать?
– Пойти со мной на поверхность. Патмер Минтес дал мне подробное описание программируемого ингибитора. Мы найдем программируемый ингибитор, он вживит его в меня, и я получу то, чего хочу.
– Например?
– Расширение восприятия.
– У тебя расстройство мышления, – проворчал Релнор. – Ты заражен тлахом, а рассуждаешь о расширении восприятия.
– Вылечиться все равно нельзя. То есть можно, конечно, но я не хочу менять всю центральную нервную систему. Слишком дорого.
– Ты заразился намерено.
– Я хочу убрать побочное действие.
– Закажи программируемый ингибитор, который тебе нужен, черным искателям.
Плечи Хоэка опустились.
– Это тоже слишком дорого. И дело даже не в цене, дело – в Сули. Мне надоел Сули. Я устал, что на меня давит эта замкнутая со всех сторон громадина. Ограниченность мира обусловливает ограниченность мышления. Мое желание для тебя расстройство мышления, но для меня – попытка добавить новизны в жизнь. Я понимаю людей, которые заводят кекеру. Они хотят забыться, они хотят избавиться от чувства непрекращающегося давления.
– Людям запрещено держать кекеру.
– Ты можешь быть человеком? Я не хочу забываться. Я хочу перешагнуть через себя, через Сули, через запрет покидать Трерию. Помнишь Атсана Стенсаха? Он тоже участвует.
– Он заражен?
– Нет.
– Хорошо. – Релнор принял решение. – Я согласен пойти с вами.
– Тогда я напишу тебе. – Встав, Хоэк поднял ящик с инструментами. – Если передумаешь, предупреди заранее.
– Я никогда не подводил тебя.
Проводив Хоэка взглядом до дверей автомата, Релнор положил локти на столик. Он жалел, что согласился помочь. Его не радовало посвящать себя посторонним, если дело не касалось молодых обаятельных девушек. Хоэк такой девушкой не являлся.