Среди Миров
Шрифт:
Это были синеватые электрические разряды. Они сорвавшись из кончиков его пальцев, обвили голову и шею лже-Бреогора. Произошло то, чего ни ожидал ни Владар, ни кто-либо иной.
Стороннее электричество губительно подействовало на механизм. Голова лже-Бреогора резко дёрнулась в одну, потом в другую сторону, и продолжила так дёргаться с необычайной скоростью. Челюсти широко раскрылись, но из них, вместо слов, вырывались искры.
Отдёрнулась ширма. Появились стражники, но они застыли, поражённые этим невиданным зрелищем, и ещё не понимая, кого же надо хватать и вообще — что делать.
А голова лже-Бреогора уже не дёргалась, а стремительно вращалась по оси. Вот она соскочила с шеи и покатилась по полу. Из раскрытого рта вырывались обрывки искажённых, то замедленных, то ускоренных слов.
Наконец, голова, ударившись об тумбочку, остановилась, а вот безглавое тело, делая быстрые, резкие движения руками двинулось на стражников. Те расступились. Тело, едва не задев их, прошло через всю залу и вывалилось в открытое окно. Снизу, из сада, раздался железный грохот.
Владар чувствовал, что теряет сознание, ноги больше не держали его. Он упал бы на пол, если бы Анна не подхватила его. И юноша прошептал бледными губами:
— Моя царевна… Анна… я люблю тебя…
После этого он потерял сознание.
Глава 14
Когда Владар очнулся, то, прежде всего, увидел потоки тёплого солнечного света, которые, ниспадая через открытое окно, растекались по его лицу и по большой, мягкой кровати, на которой он лежал. А потом Владар увидел Анну, которая сидела рядом с ним, на фоне этого сияния, и читала книгу.
Царевна почувствовала его слабое движение, посмотрела на Владара, и тут выронила книгу, прошептала:
— Очнулся…
— Анна, как я рад, — молвил Владар и, опираясь локтями, приподнялся на подушках.
— Как самочувствие? Не колет ли в боку?
— В боку-то? Нет — не колет. Будто и не было ничего.
— Владар, Владар, как же я за тебя волновалась! И вот ты выздоровел, наконец-то…
Она порывисто взяла его руку, поднесла к своим губам, поцеловала. В её глазах стояли слёзы, но это были слёзы счастья.
Владар говорил:
— Как жаль, что я заставил вас много волноваться, прекрасная царевна.
Анна склонилась, поцеловала его в лоб, потом в губы и, отстранившись говорила:
— Твоя рана была весьма опасной, но нашлись хорошие лекари…
— Надеюсь, обошлось без лже-Бреогора?
Царевна покачала головой, положила ладонь на лоб Владара и произнесла:
— Нет. Обошлось без Лже-Бреогора. Но, к сожалению, и настоящего Бреогора найти не удалось. А лже-Бреогор после своего падения из окна взорвался. К счастью, взрыв был не сильным, и никто не пострадал. Его голова некоторое время ещё выкрикивала всякие обрывки слова, а потом замолчала, и с тех пор уже не подавала никаких признаков жизни.
— Значит, лекари меня излечили.
— Да, и твой молодой, крепкий организм не подкачал.
— Так, а сколько же времени я без сознания пробыл?
— Ты не всё время был без сознания. Иногда оно не надолго возвращалось к тебе.
— Ах, а я то думал, что это только приснилось мне: ты склонилась надо мной, потом и Саша и отец мой был рядом… Так, это правда?
— Да, и Саша и отец были рядом. Они скоро подойдут…
— Но ты, Анна, рассказывай. Как всё дальше-то было, после того как лже-Бреогор развалился? Поверили моим словам?
— Знаешь, Владар, если бы меня там не оказалось, если бы не разъяснила я всё, что мне было известно, то ни царь Роман, ни стражники не поняли бы, что это такое. Но после моего рассказа тебя отнесли в лечебную палату, а два отряда стражников направились в город. Один отряд — в гостиницу "Три облака", а второй — в дом двоюродного брата твоего отца.
— В дом Алексара.
— Да. Цель у них была: арестовать горбатого и хромого. В той комнате трактира, где собирали лже-Бреогора никого не оказалось, а хозяин трактира рассказал, что горбатый выбыл рано утром, исправно заплатив, всё, что должен был. В самой комнате не удалось найти ничего подозрительного, кроме, разве что, нескольких искорёженных железок, которые валялись в углу. Что же касается того отряда, который направился к дому Алексара, то его ожидала большая удача. Когда начали звонить в колокольчик у ворот, то грубый голос ответил, что хозяина нет дома, и никаким гостям открыть невелено. Тогда командир того отряда и говорит: "По указу его величества царя Романа, проживающий здесь Алексар, а также каждый, кто находится в этом доме, должен быть, по своей воле или принуждением доставлен во дворец". Никакого ответа не последовало. Прошло несколько секунд, прежде чем командир отряда крикнул: "Если не откроете добром, ты мы вынужден будем сломать ворота". И снова никакого ответа. Тут бы уж всякий догадался, что тот, кто раньше скрывался в доме, пытается спастись бегством. Командир отряда заранее предвидел такую возможность, поэтому на всех прилегающих улочках он поставил хотя бы по нескольку своих бойцов. Только начали ломать ворота, как с задней улочки, которая казалась тупиковой, и на которую поставили всего двух бойцов, раздались крики…
В это мгновенье рассказ Анны был прерван. Двери распахнулись и в это, залитое солнечным светом помещение быстро вошли: сначала, взявшись за руки, Саша и Мария, а за ними — отец Владара, последним появился Сашин отец, но дверей он закрывать не стал.
Последовали счастливые возгласы, вопросы о самочувствии Владара, поздравления с таким хорошим окончанием…
Владар, улыбаясь, произнёс:
— А мне кажется, что дело ещё не кончено, и поэтому хотелось бы дослушать рассказ Анны до конца.
И Анна продолжила:
— …После того, как услышали крики с небольшой улочки, несколько воинов остались возле основных ворот, ну а остальные бросились на эти крики. Когда добежали до улочки, то увидели, что один из бывших там солдат уже лежит мёртвый, зарубленный, ну а второй, израненный, окровавленный, из последних сил сдерживает натиск противника. А ведь это были не новички неопытные, а закалённые бойцы. Их противник — как вы его называли «хромой», вышел на эту улицу через потайной ход. Сражался он не то, чтобы с особым мастерством, а просто обе руки его, в которых зажаты были мечи, двигались, с необычайной скоростью. Устоять против него было практически невозможно… Да — надо сказать, что наши воины ожидали всякое, и поэтому даже сеть с собой прихватили. Эту сеть и набросили на «хромого». Он разрубил её, но на это ему понадобилось несколько секунд. Воины набросились на него с разных сторон, повисли на его руках, на плечах, общими усилиями смогли его повалить на землю. Потом связали толстой верёвкой, понесли во дворец. Рассказывали, что при этом он так извивался, что сложно его было удержать, издавал он такие пронзительные вопли, что случайные прохожие шарахались в подворотни, а птицы переставали петь, и улетали подальше от этих неестественных звуков.
Тогда Владар произнёс:
— Так надо было ему кляп в рот вставить, сразу бы примолк.
Саша, который уже, конечно, слышал эту историю, ответил:
— Такая же мысль пришла и тащившим его солдат, вставили ему кляп, так он этот кляп сжевал и проглотил. Хотели его оглушить — не помогает, ведь голова-то у него железная, только снаружи подобие человеческой кожи…
Царевна Анна прокашлялась, налила из графина для себя и для Владара холодного грушевого сока, и, после того, как выпила и вытерла губы салфеткой, продолжила рассказывать: