Среди нас выживает сильнейший. Книга 2
Шрифт:
Потом, по-видимому, пошел перевод текста на чеченский и арабский. Я вернул сержанту обратно наушники.
— Надо теперь быть очень внимательным.
Лило оторвала голову от земли.
— А где мы сейчас? — спросила она.
— Черт его знает, я веду по компасу, — нагло вру я.
— Сколько еще отдыхаем?
— Двадцать минут.
— Так мало?
Она опять уронила голову на землю.
К Петрищеву вышли под утро. Я оставил всю группу отсыпаться под елями, а сам пошел на встречу со связным.
Где то около десяти утра на тропинке появилась знакомая фигура.
— Арсан.
Я как всегда вышел за его спиной.
— Фу, ты дьявол, — подпрыгивает от неожиданности тот. — Каждый раз не могу понять, как ты умудряешься проделывать этот фокус. Ведь я внимательно оглядывал каждую складочку местности…
— Во первых, здорово.
— Здравствуй, Николай.
Он дружески протягивает мне руку. Мы сходим с тропинки в лес и, найдя укромное местечко, присаживаемся на поваленное дерево.
— Какие новости, зачем звал?
— Помнишь, я тебе говорил, что мой родственник, работающий на Саламбекова, узнал, что кто-то из ваших пасет Али Бека.
— Говорил, но о ком говорил, мы так и не выяснили.
— Так вот, он случайно узнал, что это человек, служит на вашей базе.
— Он знает, кто это?
— Нет, но тот человек явно большая шишка.
— Как же тогда можно утверждать, что этот человек служит у нас? И откуда твой родственник получил такую информацию?
— Очень просто. Али Бек использовал Саламбекова, как посредника между собой и тем неизвестным. Ваш предатель продает бандитам оружие прямо с базы и мой родственник уже дважды выезжал в определенные точки чеченского нагорья и принимал грузовики с вооружением.
— Что за люди сдавали бандитам грузовики? Как одеты, видны ли погоны?
— Одеты в камуфляж, без погонов, на лицах маски.
— Хорошо. А куда потом шло это вооружение?
— К Али Беку, но вот маршрут этого движения, он не узнал. Там все сложно. Он подогнал грузовики до речушки Гай, а там их приняли другие люди… Так что, куда укатили машины потом, он не ведает.
— А деньги… Деньги за оружие кто принимал, кому передавали?
— Сам Саламбеков отдавал чемоданчик мужику… тоже в камуфляже, видно старшему. Еще родственник сказал следующее, что Саламбеков однажды проговорился про станцию радио перехвата, ту самую, которая сейчас торчит в эфире. Тот, ваш предатель, неизвестный окольными путями сумел также передать ее этому, Али Беку.
— Как это?
— Очень просто. Ее якобы ваши собирались продавать Азербайджанцам, но по дороге до места службы, она пропала, то есть, до границы ее даже не довезли.
— Это неприятное известие, возможно даже этот тип знал, что я выхожу на операцию…
— Теперь я понимаю, почему так встревожены в нашем селе сторонники Басаева, они уже получили сведения о том, что ты вышел в лес.
— Вот что, Арсан, возвращайся домой и постарайся недельки две не выходить на связь, надо успокоить эту сволочь. Вот тебе привет от бати.
Я вытаскиваю из кармана пакет с деньгами.
— Спасибо. Удачи тебе, Алексей.
Моя группа по-прежнему дрыхнет на стоянке. Я поудобней устроился на ветвях, вытащил блокноты из рюкзака и принялся сочинять шифровку, потом стал будить Григорьева.
— Тихо…, возьми радио телефон и срочно передай в центр шифровку.
— Понял.
— Только отвали от нас на метров десять, дай женщинам поспать…, если бандиты будут забивать, переходи на запасную волну.
— Понял.
— Тогда на…, - передаю ему колонки цифр на листочке бумаги.
К Зыряновке вышли утром. Село очень неудачно расположено, вокруг него поля и подойти незамеченным просто невозможно. Мы стоим у самой опушки леса и в бинокль исследуем виднеющиеся вдали дома.
— Что будем делать, командир? — спрашивает Наталья.
— Придется нам с Лило идти туда вдвоем.
— Это, по моему, неразумно. Если там полно бандитов, тебя ждут большие неприятности.
— Надо рисковать.
— Дурацкий риск. Если тебя схватят, мы даже выручить не сможем. Село как на ладони, даже подобраться не возможно.
— Разговорчики, товарищ прапорщик. Следите от сюда и не предпринимайте ни каких инициатив. Если через два дня, я к вам не выйду, то оседлайте большую дорогу к селу и никого не выпускайте от туда живыми. Так продержитесь сутки, потом уходите на базу. За меня не беспокойтесь, я выберусь…
— Опять лезешь в авантюру…
— Григорьев, возьмите мое оружие, рюкзак и спрячьте, я иду с Лило налегке.
— Мне тоже снайперскую винтовку отдать? — спрашивает Лило.
— Ни в коем случае, мы же договорились. Если там твои бывшие друзья, то они сразу заподозрят что то не то, раз ты без оружия.
— А если нет, если там твои друзья?
— Разберемся.
Я скидываю Сайгак, рюкзак и отдаю Петренко, тот кивает головой.
— Все будет сделано, командир.
— Отлично. Пошли, Лило.
Мы двинулись в сторону домов.
Девушка явно нервничает. По дороге она сорвала стебель травы и закусила зубами.
— Как мне вас там представить? — вдруг спросила она.
— Скажите друг, познакомилась еще давно, в Элисте, когда училась в институте.
Она вздрогнула и откинула травинку.
— А если я вас предам?
— Вас убьют, моя жена вас из под земли достанет.
— В отряде отца говорили о ней. Это правда, что она убила Сагдалаева?
Вот так фокус, да она все знает. Сейчас врать нельзя.
— Правда.
Лило замолчала и уже двигалась, как автомат.
На улице села почти никого нет. Почти, это означало, что двое мальчишек играли на дороге в войну и какая то девчонка, сидя на бревне у забора, смотрела на их возню. Дети без интереса взглянули на нас и продолжали возится в пыли. У ворот большого дома, Лило постучала в калитку. Тявкнула собака, с той стороны забора, она подбежала к воротам и вдруг заюлила хвостом.