Казалось, меня уже трудно чем-либо удивить: самая гениальная музыка, скорее всего, уже отзвучала, самые выразительные стихи созданы, великие картины написаны… Представить себя, променявшего сладостный сон на знакомство
с очередным модным творением пусть даже именитого литератора, становится всё маловероятнее. И всё же…
Некоторое время назад мне довелось испытать азарт открывателя, потратив полночи на чтение стихов из только что подаренного мне сборника. Заворожило:
Это всё ещё мы,Повзрослевшие – или не очень,В этих «дебрях зимы»,Среди пауз и многоточий.
Тронуло:
Давай я угадаю,
что к чему,Твой распорядок дня.А, впрочем, ты всё сводишь к одному —Забыть меня.Взволновало:Скоро будет цунами,Ураган и тайфун.Скоро вспыхнут над намиИ борей, и самум. Скоро тихие реки Выйдут из берегов, И поднимутся веки У притихших врагов.
Оказалось, что я ещё способен удивляться тому, что в одном со мной городе живёт поэт, способный писать настоящие стихи. Оказалось, что рано ставить крест на высоком искусстве, что рождает ещё наша планета очень талантливых (побаиваюсь слова «гениальных») людей. Не могу причислить себя к когорте глубоких и тонких знатоков поэтического слова, умеющих разложить строфу на составляющие, дабы приговорить рифмы к триумфу или бесславию. Но мне удаётся чувствовать стихи. И я почувствовал: это трепетно и пронзительно, это мне близко, и я хочу читать новые стихи Альбины Абсалямовой. Просто читать и наслаждаться искренностью, мастерством и окрылённостью.
Рустем Абязов, народный артист РТ, лауреат Госпремии РТ им. Г. Тукая, художественный руководитель камерного оркестра «La Primavera»
Освоение севера
* * *
Там, на двенадцатом этаже,Пальцем водить по стеклу.Думать: зима наступила ужеИли молчит в углу?«Как там, пора заявлять права,Или нельзя пока?Может, ещё – разгуляй-трава,Не-замерзай-река?Может, пускай этот город сер,Не убелён почти?Может, не стоит из высших сферСнег на него трясти?…»Глупость. Подстрочник. Эскиз. Канва.И – по стеклу – рука:«Пусть гололёд. Замерзай, трава,Не шевелись, река».
* * *
Здравствуй, снег!.. Мельтешенье, порханье, круженье,Ожиданье того, что случается только в метели:Эти хлопья везде! – никакого толканья, движенья,Никакого томленья, ворчанья, лежанья в постели.Здравствуй, снег! Обожанье, сиянье, свеченье,Отраженья внутри и вовне, в куполах и витринах:Только хлопья везде! никакого сомненья, леченья —Никакого грущенья о следствиях и о причинах.
* * *
и вдруг – «штормовое предупрежде…»,а я и не знала, что он – везде,во всём этом ветре, буране, внутри,смотри: не смотри, не смотри, не смотри.ну что там увидишь, когда метёт,когда штормовое, и всюду – лёд,точнее, снег, то есть разом – всё.и не спасёт тебя, не спасё…
* * *
Пусть долгий-долгий снегопад:Пусть день, пусть два.И всё, как век тому назад.Четверг? Среда?…Пусть не закончится метель,Не вспыхнет свет.И даже слов – «июнь», «апрель» —Не будет, нет.
* * *
Этот «внезапный» снег ругает весь город.Весь город мечтает о таянии ледников.А ей так хочется, чтоб и метель, и холод,И чтоб никаких ворчаний о вреде снегов.«Вот, – говорит она, – в нелюдимом паркеНет никого на свете: им кажется, там темно,Зябко, сугробно, совсем никогда не жарко,Трудно ходить, и всякие прочие „но“.Там, – говорит она, – фонари и летящие хлопья.Там, говорит… или пишет? – стихи? письмо? —Нет никого… Но, может быть, Вы придёте?Может быть, может быть, может быть, может быть, мо…»
* * *
Ну о чём ты? О долгой большой зиме?В Салехарде, в Надыме, на Колыме?О буранах, о ветре, не знаю ещё о чём…О «не станешь моим плечом…»?Понимаю – и даже не жду плечо.Про тебя ведь – «холодно», не «горячо».Про тебя ведь – «сугробы», «торосы», «льды» —То есть всё, о чём пел Бельды.
* * *
Она говорит: «Даже здесь я слышуВсе эти звуки, вибрацию волн,Весь этот шелест, весь дождь по крыше,Весь этот ветер со всех сторон».«Вот, – говорит, – у тебя там море,А здесь, у меня, материк, и тамТы – по-английски – тихонько: „sorry…“А я – по-татарски тебя „яратам…“»
* * *
Термин «вечная мерзлота» как специфическое геологическое явление был введён в научное употребление в 1927 году основателем школы советских мерзлотоведов М. И. Сумгиным.
В Википедии пишут о «первом советском мерзлотоведе».Пусть не первая. Пусть далеко до победы.Только всё-таки многометровый слойРастопим, несмотря на объём и характер злой.Только дело здесь вовсе не в том, чтоб найти подход,Чтоб построить какой-нибудь ледоотпариватель-самоход —Чтоб заставить ходить его взад и вперёд, и туда, и сюда,Добиваясь от снега и льда состоянья «вода».Нет, здесь нужно иначе, другие нужны шаги,Ну и что, что она теоретик, никогда не видавший тайги, —Априорным путём тоже можно дойти туда,Где не просто «таянье льда и вода», а – живая вода.
«Это мальчики – про войну, а девочки – про любовь…»
* * *
Запоминай это лето. Негу его, тишину,Солнечный мёд, дожди – и все тридцать три несчастья.Это пока не много. «Я не хочу войну…»(Но у него – поход – за Кольцом Всевластья.)Это пока не с нами. Это вдали рубежи…Солнечный мёд, цветы – и все тридцать три свершенья!Это – уже – немало. Ну, я прошу, скажи —Чем мы займёмся потом – в мирное воскресенье?
