Срединное море. История Средиземноморья
Шрифт:
Потери, понесенные во время экспедиции в Египет, оказались весьма существенными, и не только в отношении финансовых затрат. 633 человека погибло или пропало без вести; еще 1000 человек умерли от ран или болезней. Число раненых, которых требовалось возвратить на родину, достигало 3000, в том числе 160 страдавших офтальмией. С другой стороны, с политической и стратегической точки зрения операция закончилась триумфальным успехом. За шесть месяцев британская армия достигла своей цели: показала Наполеону, что ему никогда не удастся завладеть Египтом. В ходе боевых действий английские войска овладели Каиром и Александрией и в течение всей кампании демонстрировали удивительную стойкость и дисциплину, что произвело немалое впечатление как на их офицеров, так и на французов. Они посрамили пессимистов в самой Англии. Сердце согревает история о том, как однажды король Георг III приехал в дом старого Дандаса в Уимблдоне, где поднял стакан мадеры за единственного виновника этой экспедиции. «Когда кто-то кругом не прав, — заявил он, — справедливее и честнее всего для него будет признать это публично».
Англичане
312
Когда солдаты считают возможным бежать с ключевых позиций, полагая, что это не позорно, то все потеряно (фр.).
«Ни один искатель приключений, обладающий храбростью и честолюбием, не предложил своих услуг в качестве командира отряда иностранных войск, чтобы вести действия против мамлюков».
На следующий год безымянный американский джентльмен писал из Каира адмиралу сэру Александру Боллу, губернатору Мальты, что «у Египта нет хозяина… Он должен обрести нового, и первый, кто явится, будет встречен с радостью».
Этим первым суждено было стать не англичанину и не французу, а представителю расы, которая до сих пор не упоминалась в этой книге. Принято считать, что он был албанцем. Его звали Мухаммед Али.
Мухаммед Али родился в 1769 г. в Кавале, в Восточной Македонии. После смерти отца его воспитывал правитель этого города. В восемнадцать лет он женился на одной из родственниц градоправителя, которая родила ему пятерых детей (от других женщин у него было еще девяносто). По-видимому, несколько лет он занимался прибыльной торговлей табаком, затем поступил в армию Османской империи. Дослужившись до относительно высокого чина, он наконец попал под начало великого визиря, воевавшего в то время с французами. Пока европейцы оставались на земле Египта, он весьма храбро сражался с ними, но после их ухода его албанский полк, которым командовал некий Таир-паша и который являлся чуть ли не единственной дисциплинированной частью, поднял восстание.
Нет оснований считать, что Мухаммед Али лично организовал мятеж — такие бунты не получавших жалованья солдат достаточно часто происходили в истории Османской империи, — однако после убийства Таира он быстро взял ситуацию под контроль и с помощью разного рода интриг добился того, что султан назначил его в 1805 г. вице-королем Египта. В последующие сорок пять лет он управлял страной фактически как диктатор, ликвидировав последние остатки мамлюкского владычества, экспроприировав собственность прежних землевладельческих слоев и беспощадно подавив последовавшие за этим восстания. К 1815 г. почти все обрабатываемые земли вдоль берега и в дельте Нила оказались национализированы, доходы от сельского хозяйства шли напрямую в его сундуки. Он значительно усовершенствовал столь важную для этой страны систему ирригации и велел разводить новые культуры — особенно хлопок, — которые обещали высокую отдачу. Мухаммед Али также создал флот и значительную армию, набирая ее из местных крестьян, но командные должности в ней занимали турки и другие иноземцы. Поначалу он должен был осуществлять волю султана, подавляя восстания в Аравии и Греции; позднее, уже в собственных интересах, он вторгся в Судан и также добился успеха.
Мухаммед Али прожил до 1849 г. Но пока куда более выдающийся человек привлекает наше внимание.
Глава XXIV
ЕВРОПЕЙСКОЕ УРЕГУЛИРОВАНИЕ
Наполеон Бонапарт потерпел неудачу в Египте, но в то же время в Европе одерживал успех за успехом. В декабре 1804 г., в Париже, в присутствии папы Пия VII, он возложил себе на голову императорскую корону; через пять месяцев, в мае 1805 г., короновался вторично в Миланском соборе, на сей раз — позабыв о своих маленьких итальянских республиках, бывших лишь мошеннической уловкой, — в качестве короля Италии. Решив использовать для церемонии древнюю железную корону Ломбардии, в течение столетий являвшуюся собственностью Священной Римской империи, он нанес смертельное оскорбление австрийскому императору Францу, который вследствие этого присоединился к союзу, образованному Британией и Россией за неделю до этого.
Укрепив, таким образом, свою власть над завоеванными прежде территориями, Наполеон теперь начал новую кампанию против Австрии, и Великая армия ликовала, когда 20 октября 1805 г. австрийская армия численностью 33 000 человек капитулировала под Ульмом. По иронии судьбы прямо на следующий день Нельсон разбил франко-испанский флот при Трафальгаре (и получил в миг победы смертельную рану). Но даже столь масштабная катастрофа стерлась из памяти императора всего шесть недель спустя, когда 2 декабря его армия численностью 68 000 человек одержала триумфальную победу над объединенными силами австрийцев и русских, насчитывавшими 90 000, при Аустерлице в Моравии. На следующий день после Рождества по условиям договора, подписанного в Пресбурге (ныне Братислава), Австрия обязывалась возвратить Франции среди прочего все венецианские территории, полученные ей в 1797 г. по Кампоформийскому договору; они должны были, вкупе с побережьями Истрии и Далмации, стать частью нового наполеоновского Итальянского королевства.
Император отказался включить в Пресбургский договор какие бы то ни было соглашения, связанные с судьбой неаполитанских Бурбонов; более того, в день подписания документа он объявил о своем намерении «сбросить с трона эту преступницу, которая столь бесстыдно попрала все то, что люди почитают священным». Этот вердикт, вынесенный им в адрес Марии Каролины, мог показаться чересчур суровым; следует, однако, отметить, что договор о нейтралитете, заключенный Наполеоном с Неаполем несколько раньше в том же году, не помешал ей обратиться к своим союзникам с просьбой о помощи, и ближе к концу ноября 1805 г. не менее 13 000 русских вместе с 7000 британских военных с Мальты высадились на берег Неаполитанского залива. К ним присоединились несколько тысяч неаполитанцев, и к середине декабря объединенная армия продвинулась до границы Папской области. Но затем пришла новость об Аустерлице и экспедиция внезапно и преждевременно завершилась. Сама идея ее была в корне плоха, так как, отправив войска в поход, королева сыграла на руку императору. В выпущенной впоследствии прокламации, адресованной своей армии, он имел основания написать: «Будем ли мы впредь доверять двору, не имеющему представления о том, что такое верность, честь, разум? Нет, нет! Правление неаполитанской династии прекратилось: ее существование несовместимо с миром в Европе и честью моей короны».
Конечно, правление династии не прекратилось; этого не случилось и через полстолетия. Однако она не могла выстоять перед лицом французской армии численностью 40 000 человек, двигавшейся в тот момент через Папскую область [313] в Южную Италию под командованием маршала Массена, причем личным представителем Наполеона в ней состоял Жозеф Бонапарт. 11 февраля 1806 г. королевская семья во второй раз бежала, дабы перенести тяготы зимы в Палермо, а 14 февраля, под проливным дождем, французская дивизия под командованием генерала Партуно вошла в Неаполь. Никто не оказал сопротивления. Семь лет назад лаццарони дрались за свой город как тигры и устроили ужасающую резню, на сей же раз они проявили безразличие и вялость и не протестовали, когда на следующий день Жозеф Бонапарт торжественно прошествовал по городу и устроил себе резиденцию в королевском дворце. В том же году, согласно указу императора, Жозеф был провозглашен королем.
313
Когда Пий VII выразил довольно энергичный протест, император поставил его на место, написав в своем личном послании: «Ваше святейшество окажет мне то же уважение, когда речь идет о делах земных, какое я питаю к нему, когда речь идет о делах духовных… Ваше святейшество — властелин Рима, но я его император».
«Если взять Неаполь, то падет все», — написал Наполеон брату вскоре после вторичного бегства королевской семьи. Однако он — уже не в первый раз — недооценил врага. Калабрия оказалась весьма крепким орешком. 1 июля 1806 г. британские войска из Палермо под командованием генерала сэра Джона Стюарта, состоявшие из 4800 пехотинцев и 16 пушек, высадились на восточном побережье Калабрии, а три дня спустя атаковали французские силы близ деревни Майда и после жестокой штыковой атаки обратили их в бегство. Победа была встречена с энтузиазмом, причем ее приветствовали не только в Италии, но и в Англии, где память о месте сражения до сих пор жива, отразившись в названии долины Майда. [314] К несчастью, после того как героическое сопротивление города Гаэта завершилось капитуляцией, а Массена решил сосредоточить против Стюарта значительно большие силы, генерал был вынужден в сентябре отплыть вместе со своими войсками. Это означало переход к партизанской войне с обычными жестокостями, чинимыми обеими сторонами. Калабрийцы не питали глубокой привязанности к испанским Бурбонам, однако находили, что они несравненно лучше, нежели французские оккупанты; кроме того, разве папа не отказался признать Жозефа Бонапарта королем? И когда началась драка, местные крестьяне не упускали случая ответить ударом на удар.
314
Еще несколько лет назад в южном конце долины Майда стояла пивная под названием «Герой Майды» с портретом генерала Стюарта на вывеске.