Срединный пилотаж
Шрифт:
А когда все кончилось, я вдруг увидела себя плачущей. Я ревела, обнимала тебя и шептала, неистово, безвозвратно: «Знаешь ли ты, какой ты?! Ты прекрасный! У тебя изумительное тело! Ты изумителен и прекрасен! Ты необыкновенный! Милый мой! Нежный! Ласковый!!! Единственный!!!»
А ты опять улыбался. Ты тогда уже привык к этому. Привык быть необыкновенным, таинственным. Привык к своей сверхъестественной мощи. И мне вдруг захотелось понять тебя. Понять, постигнуть и стать такой же сильной и прекрасной. И я сказала: «Я хочу быть твоей». И ты милостиво кивнул. И тут я поняла, что такое Счастье. Я сидела, голая, заплаканная, напротив тебя и смотрела. И смотрела. И смотрела… Меня наполнило непостижимое торжество, словно исполнилось
Ты, похоже, тоже был счастлив. Или просто доволен произведенным эффектом. Да, ведь ты потом признавался, что такое у тебя получалось достаточно редко. Но такое. как со мной – первый раз. Но ты был просто доволен. А я была счастлива! Понимаешь ли ты это? Понимаешь?! Ты ведь все равно не умер! Ты здесь! Не ты, так твоя проклятая душа! И ты слышишь меня! Должен слышать! Должен выслушать! А я должна напомнить тебе все это. Ты, правда, ничего не забывал! Но ты мало знал про меня!.. Я ведь теперь не та дура, что ты трахал за дозняк. Я поумнела!.. Ты же не обращал на меня внимания. Ты меня только использовал. Пытался использовать. А я умнела. А ты этого упорно не замечал. Или не хотел показать вида, что замечаешь?..
Сколько раз я просила тебя научить меня чему-нибудь. «Чему?» – Спрашивал ты. «Всему». «Смотри,» – Всегда говорил ты. И я смотрела. Смотрела, как ты роешься в поликлинических помойках и торжественно извлекаешь из контейнеров мятые терки, движки и колючки с чужим контролем. Смотрела, как ты блуждаешь по драгам. Смотрела, как ты варишь винт, как двигаешься, приходуешься. «Варщику – первый кнут», – Говорил ты, и закатывал рукав. А потом лежал, одной рукой прикрыв глаза, а другую – засунув под затылок. И тебя не было… Почти, как сейчас. Но тогда я точно знала. что ты встанешь, вмажешь меня, сам немного догонишься, и мы снова будем летать и трахаться. Трахаться и летать! А в промежутках ты будешь мне о чем-нибудь вещать. Или о разумных инопланетянах, которые вредят нашему миру, или о судьбах и трансформациях древних земных цивилизаций, или просто. О магии и волшебстве… Странно, но про себя ты никогда и ничего не говорил. Словно это было тебе запрещено кем-то, кто гораздо сильнее тебя…
Кое-что о тебе я узнала. От твоих старых знакомых, от твоих бывших подруг. Ты удивлен? Да, ты удивлен, но ты, как обычно, не показываешь этого. Да и как тебе это показать? Ты труп. А я знаю о тебе почти все. Не веришь? И не надо! Все равно, не это меня всегда интересовало.
Как ты стал таким? – вот что самое главное. Но на это ответа я не находила. И до сих пор не нашла. Вот, и сижу тут, беседуя с мертвецом, и ожидая, что нагрянут менты.
Я знаю, ты хотел огородить меня от этого знания. Ты хотел спасти меня. Но не надо меня спасать! Я уж как-нибудь сама!
Хотя… С моей чумовой дозы ты меня снял. Так, что я сама этого не заметила. Ублаготворялись мы каждый день, но сваренного винта почему-то
стало хватать на несколько дней. Я удивилась и однажды внимательно пронаблюдала за тобой. И поняла! Мы трескались почти что дистиллятом! А таска была, как с натурального честного раствора. Даже сильнее. Как ты это делал? Не могу понять. Или ты своей силой внушал мне, что эта водичка и есть винт? Молчишь. Ну, да я и так знаю, что внушал. Теперь я только начинаю врубаться в смысл и мотивы многих твоих поступков. Смысл многочисленных наших путешествий в иные миры и времены. Но не понимаю пока одного: зачем тебе нужна была именно я? Почему ты согласился жить со мной?
Я была хорошим подопытным образцом? Или ты нуждался в элементарном женском уходе? Или ты находил особый кайф в моем непонимании? ты всегда находил особый кайф. И приучил меня… Странно признаваться себе, что я кайфую, разговаривая с твоим телом…
Ты всегда был впереди. Ты не старчивался, как большинство наших знакомых.
Непостижимо, но ты держал себя в
Винт еще остался. И ты приглашаешь меня вмазаться. Я чувствую, ты здесь, ты ждешь меня, ждешь, чтобы продолжить наше движение. Ты здесь – и зовешь меня к себе. Ты зовешь. И, значит, я иду к тебе. Видишь, я уже иду…
21. Крейзи герл
Было это в тот день, когда до конца лета оставалось всего ничего. По какому-то случаю в Москву пришкандыбал алкоголик и ебаный придурок, а на самом деле злостный мулечник и завсегдатай Джефки, Шнур со своим «Ленинградом». Второй его сейшак наметился в ангаре, имеющем вполне торчковое название «Точка». Туда-то и намылились Шантор Червиц, Блим Кололей и Чевеид Снатайко.
Морально-музыкальная подготовка плавно переросла в физико-химическую и троица уширялась не то чтобы вусмерть, но вельми изрядно. Зенки приходилось ныкать за темными очками, но легкая шугань на громкие звуки и подпрыгивающая походка с заплетающимися ногами сокрытию не поддавались.
Узрев такое дело и убоявшись неизбежного, на его взгляд, постремания, Чевеид Снатайко в самый последний момент совершил отрыв от коллектива и ехать в «Точку» отказался. Шантор Червиц и Блим Кололей пожали плечами и, погрузившись в частника, умотали на концерт. А Чевеид Снатайко поехал на метро, везя с собой и стрем-пакет, и два баяна с винтом. А начавшаяся еще на поверхности стремопатия незаметно прогрессировала.
В поле зрения Чевеида Снатайко плавали передозные мушки. Соседи по вагону подозрительно косились на мужика в непроницаемо-черных очках
из-под которых лился густой лиловатый пот. «Ленинский проспект» и «Психоделическую» Чевеид Снатайко проехал вцепившись обеими руками в сумку с драгоценным содержимым. К «Профсоюзной» до него дошло, что так он лишь привлекает к себе внимание. Но было уже поздно. Период ненавязчивого внимания прошел и уже весь вагон беззастенчиво выпялился на Чевеида Снатайко. Мужики, тетки, старики, старухи, сраные обоеполые дети, все выпучив буркалы рассматривали экзотическое псевдочеловеческое существо называемое вульгарно наркоман… Или вульгарно называемое наркоман? Или называемое наркоман, вульгарно?.. Запутавшись в самоопределениях, Чевеид Снатайко замотал головой, разбрызгивая веера радужного пота. Это действие помогло собраться с волей и выплыть из дебрей, ни к одной из трех сосен которых он не мог себя привязать. И вовремя.
Тетка вдруг объявила…
– Станция «Новые через мушки». Поезд дальше не идет. Просьба освободить…
«Мушки… Притом новые. И все через них…– Заметались в черепе Чевеида Снатайко отзвуки. – Освободить… Дальше не… Просьба пройти… С кем???»
«Это менты! Они все знают! Меня пропасли!» – Понял Чевеид Снатайко и ломанулся из метро.
Внешне он старался сохранять видимость спокойствия. Шел с той же скоростью, что и остальные выходящие пассажиры. Ну, разве что капельку побыстрее… Или не капельку… Ну, мало ли, спешит человек. На сериал опаздывает… Стоп! Какой к ебеням сериал? Ну, хотя бы «Стар трек»… Но он же около полуночи, а сейчас и десяти нет… Тогда… На футбол торопится. Или на «Формулу-1»… А ты уверен, что «Формула» сегодня? Нет, честно говоря. Тогда, куда ты несешься?.. И так мокрый, как мышь, так еще и скорость добавляет нехилую толику.