Средневековая история. Граф и его графиня
Шрифт:
Ждал Ричард – он не мог уйти, не узнав о судьбе друга.
Ждал Август Брокленд – чтобы он оставил дочь без поддержки? Никогда!
Двор тоже ждал. И уже всем было известно, что покушались на короля, а вместо этого отравили графа. Про Анелию ничего не говорили, и то утешение. Никто не связывал ее с покушением.
Они ждали. И когда Тахир вышел из комнаты – встретили его вопросительными взглядами. Вспыхнувшими – и тут же затухшими.
Ему ничего не надо было говорить. Все всё поняли. Взвыла собака.
Август помрачнел на глазах. Ричард же прошел внутрь.
На кровати лежало… тело. Вокруг него суетились докторусы, в кресле рыдала Лилиан Иртон… Рик сдернул простыню с лица друга.
Что чувствуют в таких случаях?
Боль? Недоумение? Растерянность?
Это было в полном составе. И – непонимание. Тяжкое и тоскливое. Как же так? Еще утром они смеялись, валяли дурака, перешучивались, а сейчас от друга осталась только оболочка. Пустая и тоскливая. И в ней нет чего-то самого важного.
Нет, ничего нет и никого нет…
Пустота и холод захлестнули принца, он резко развернулся и вышел.
Лиля не обратила на это внимания. Вот она твоя плата, твое сиятельство.
Дура, безмозглая дура!!!
Тебе был неудобен муж? Вот и получилось… Ты не желала ему смерти, ты просто желала, чтобы его не было в твоей жизни. И не твоя вина, что жизнь выбрала другое.
Ты можешь выть, кусаться, ругаться… Ты ничего не можешь сделать. Не исправить, не подумать – ни-че-го…
Останься он жив – и ты искала бы обходные пути, думала бы о разводе, бегала бы от него… Ты могла бы. А он – умер. И ничего не осталось. Только девочка с синими глазами.
Все ли ты сделала для его спасения? Все, тут себя упрекнуть не в чем.
Ты – рада в глубине души? Рада…
И до смерти тебе не освободиться от тяжкого груза. Больно, боги, как же больно…
– Лилюшка…
Август Брокленд вытащил дочь из кресла. И кое-как повел по коридорам в покои Алисии Иртон. Там было сейчас единственное, что нужно его девочке. Единственный, кто нужен.
– Мама… – всхлипнула Миранда, увидев ее.
И повисла у Лили на шее, разревевшись еще сильнее.
– Мама, мамочка…
Лиля крепко прижала к себе ребенка – и расплакалась вместе с ней.
Август посмотрел на Алисию. Та – на него. За дверь спальни они выскользнули вместе.
– Пусть побудут одни, – решила Алисия.
– Да, не повезло моей девочке.
Алисия с силой провела руками по лицу.
– Это страшная трагедия. Для нас всех…
– Для вас – тоже?
Август смотрел испытующе. Серьезно. И Алисия не стала врать. Все равно не получилось бы. Этот мужчина видел ее насквозь.
– По-своему я любила сына…
– Я сочувствую вашему горю. И… я постараюсь ненадолго увезти отсюда дочь. И внучку. Вы поедете с нами?
Алисия растерянно пожала плечами.
– Мне надо похоронить сына…
– Это – после похорон.
Не вопрос, нет. Предложение. И Алисия это понимала. Джерисон ушел, но жизнь – она продолжается. Что она выберет?
Именно здесь и сейчас.
Жизнь при дворе, правила, распорядок и интриги – или море, которое даже сейчас плещется в глазах Августа. И маленький, хотя бы на старости лет, кусочек счастья?
– Я п-поеду, – чуть охрипла Алисия.
Август кивнул.
– Я буду ждать. А сейчас… давайте распорядимся о патере и прочем?
– Давайте…
Мужчина и женщина под руку вышли из комнаты.
Жизнь продолжалась.
Эдоард был мертвенно бледен и словно бы постарел внезапно лет на десять. Но старался держаться. И Рик понимал его.
Больно?
Безумно. И непонимание – за что? Почему так?
Но есть дела.
Королевская работа. Даже когда ты теряешь родных и близких – на твоих плечах лежит государство. Ты – король. Ты – должен.
– Что делать с Уэльстером?
Эдоард испытующе посмотрел на сына.
– А что ты хочешь?
Даже сейчас… Рику становиться королем после него. Ему и решать. Проверка на корононосность. Мерзко?
Увы… жизнь короля именно такова.
– Ничего, – спокойно высказался Рик. – У нас два выхода. Первый – обнародовать историю и объявить войну Уэльстеру. Второй – замолчать это все, отменить смотрины из-за траура, проводить Лидию и потребовать с Гардвейга… сколько там второй принцессе?
– Она на два года младше Анелии.
– Пусть приезжает, живет здесь и воспитывается с девочками. Жениться мне все равно надо. Так или иначе.
Эдоард посмотрел на сына с уважением.
– А месть?
– Анелию я бы своими руками придушил, – оскалился Ричард, вдруг сделавшийся на миг похожим на хищного зверя. – Но эта дрянь умудрилась сбежать. А Уэльстер… Наши войны Авестеру в радость.
Эдоард посмотрел на сына с невольным уважением. Дикие решения? Страшные?
Сейчас им полагается пребывать в глубоком горе от потери?
Даже этого себе короли позволить не могут. Даже этого…
Ричард будет рыдать ночами в подушку, будет выплескивать горе в поединках, в работе, но не даст ему разрушить союз с Уэльстером.
– Ты молодец, сынок.
Ричард вздохнул.
– Ох, отец… Тебе лучше сейчас лечь и уснуть. Двору я все объявлю сам.
– Разве тут уснешь?
– Тахира попросим. Не загоняй себе сердце. Сам понимаешь…
Эдоард понимал. И знал, что если сейчас не отдохнет…
– Ладно. Зови Тахира.