Средневековая история. Тетралогия
Шрифт:
А еще — по старой привычке ожидал всего самого худшего.
Чего он не ожидал — так это блеяния слуги:
— Ее сиятельство графиня Иртон, ее сиятельство вдовствующая графиня Иртон.
И золотого вихря, ворвавшегося в комнату.
Лилиан невольно оттягивала на себя внимание.
Среди подарков Али был и отрез желтого шелка. Яркого, живого… и Лиля не удержалась. Сделала себе рубашку. Коричневая юбка-брюки и коричневый же жилет с золотым шитьем, рассыпанные по бархату пряди золотых волос — как ни скалывай, как ни связывай, но при скачке
Все остальные на ее фоне смотрелись бледно.
Лоран и сам не заметил, как оказался на ногах.
— Ваше сиятельство…
— Ваша светлость, — Лоран только сейчас заметил Алисию. Как всегда — строгую, чопорную, в простом зеленом платье — с роскошной кружевной шалью, за которую ему бы пришлось месячный доход отдать. Интересно, откуда такая роскошь? Надо бы выяснить. — Позвольте представить вам мою невестку. Ее сиятельство графиня Лилиан Иртон.
Лиля чуть поклонилась. Едва-едва, в той мере, которая допустима. Родственное приветствие с нотками дружеского расположения.
Перед родственниками можно не кланяться. Так, слегка, госпожа. Наклоните голову… замечательно.
Спасибо, Лонс.
— Мне… — Лоран аж заикаться начал. Вот чего он не ожидал, так это златовласую красавицу в своей гостиной. — Я счастлив приветствовать ваше сиятельство в моем скромном поместье…
Красавица чуть улыбнулась. Зеленые глаза вспыхнули смешливыми искрами.
Хороша., — мелькнула мысль у Лорана. — И знает об этом…!
Он не ошибся.
Лиля и знала, и понимала, и пользовалась без зазрения совести.
— Я тоже счастлива быть здесь, тем более по такому радостному поводу… вас можно уже поздравить?
Лоран помрачнел. Но прежде, чем он успел что-либо сказать…
Повитуха вошла без стука.
— Ваша светлость, герцогиня теряет силы. Еще немного — и нам придется выбирать между матерью и ребенком. Если не случится чуда…
Лиля даже не шевельнулась, но по комнате повеяло чем-то таким…
— Со мной лучший лекарь Ханганата. Тахир Джиаман дин Дашшар. Ваша светлость, с вашего позволения…
— Да-да! — Питер вмешался так резко, что даже Алисия вздрогнула. — Прошу вас, графиня. Может быть, ваш лекарь…
— Тахир! Джейми!
Лоран вздрогнул. Оказывается, вслед за графинями в зал набилась еще толпа народу. И сейчас от этой толпы отделились двое.
Один — сопливый еще мальчишка с растрепанными светлыми вихрами. Второй — седобородый старик в традиционных одеяниях Ханганата.
— Ваше сиятельство — поклонился старик. — Я готов следовать за вами…
— Тогда… Ваша светлость, позовите слуг!
Лоран, ничего не понимая, хлопнул в ладоши.
— Джим!
Слуга появился через секунду. И был тут же взят в оборот.
— На кухне есть горячая вода?
— Д-да… ваше сиятельство.
— Проводи нас туда.
— Н-но…
— Нам надо вымыть руки с дороги и умыться, — пояснила Лиля. — И надо нагреть как можно больше воды.
На тему гигиены она не обольщалась. Припахивало от герцога весьма выразительно.
На кухне на Лилю смотрели в полном шоке. Но — благородная графиня может чудить, как ей угодно. Кому-то что-то не нравится?
Та-ак…
— Ваше сиятельство. — Тахир едва шептал — я почти не принимал роды.
— А гарем?
— Взгляд на жен Хангана карался смертью. Мне могли показать, что болит и как — на кукле. И можно было говорить с женщинами из-за занавесей…
Лиля только присвистнула. Ну ни фига себе?
И они еще живут при таком уровне медицины? Есть женщины в Ханганате, есть…
— Я тоже роды принимал еще в Альтвере — подключился Джейми.
Лиля вздохнула. Она, собственно, принимала роды дома. Еще в той жизни. Еще пару раз ассистировала при кесаревом. А вообще, им сильно повезло. Им проф по гинекологии зачет не ставил пока они — каждый! — не принимали по трое родов. Тогда — трояк. Хочешь больше — принимай больше.
Да, под наблюдением и чутким руководством, благо, роженицам в некоторые моменты уже все по фиг. Но ведь принимали.
И Лиля сильно подозревала, что по сравнению с местными повитухами — она еще светило медицины.
От повитухи тоже… попахивало. А под ногтями у нее можно было сажать картошку. В три ряда.
Слуги с опаской переглядывались, пока женщина и двое мужчин тщательно промывали руки, протирали лица, Лиля скрепила непослушные волосы и убрала их под жилет.
Белые накидки у них с собой тоже были. Только накинут они их в комнате. Чтобы народ не шокировать.
Ну, вот и дверь…
Амалия лежала неподвижно. Очередная схватка вымотала ее до предела.
Боль туманила разум. А ребенок все не появлялся. Поэтому, когда над ней склонилось нежное женское лицо, она сначала подумала, что это — бред.
К тому же, настой, который давала ей повитуха, чтобы приглушить боли, тоже бил по мозгам.
Женщина улыбнулась. Солнце, пробившееся в маленькое окно, вспыхнуло золотом в ее волосах. И Амалия подумала, что умирает.
— Ты сияющая?
Женщина покачала головой. И Амалия вцепилась ей в руку.
— Не забирай меня! Я не могу пока уйти! Пока — нельзя!
— Не заберу…
Лиля высвободила ладонь из цепких пальцев.
— Ну-ка давай посмотрим, что тут у нас…
'У нас' было плохо.
Шейка матки раскрылась, воды отошли, но ребенок пока появляться не желал. А зря. Еще несколько часов — и его придется по кускам доставать, чтобы хоть мать спасти. И то не факт.
Интересно, он хоть жив? Лиля приложила к животу женщины грубо сделанный деревянный стетоскоп. Пусть хоть такой пока… Сердцебиение определенно было. Неровное, какое-то странноватое, но пока еще было. Ребенок жив, и мать жива, и ее дело — помощь. Ну почему она не специализировалась на родовспоможении?