Средневековье: большая книга истории, искусства, литературы

Басовская Наталия Ивановна

Хотелось бы несколько слов сказать о том, какое количество церквей тогда в России было связано с богородичным культом. Это ведь тоже не случайно. Владимирский собор, Покрова на Нерли, Успенский собор, церковь Благовещения, церковь Рождества Богородицы – это все церкви, связанные с культом Богородицы, с культом женским, нежным, с культом любви. Не крови, не рати, а любви высокой, любви небесной, любви матери к сыну своему, любви матери, отдавшей в жертву сына своего. И это очень красиво, когда церковь называется именем Богородицы. В этом стремлении окрестить церковь, связать ее с женским началом есть попытка умирить, умиротворить, утихомирить разъяренных и одичавших людей.

Мы очень часто формально просматриваем историю, а ведь всегда за тем, что нам известно, стоит еще один текст, еще одно содержание. Мы

совершенно не можем взором своим прорубить эту толщу времен, у нас существуют привычные сложившиеся стереотипы. Великая заслуга Андрея Арсеньевича Тарковского заключалась в том, что он попытался оставить рентгеновский снимок России. Он пытался воссоздать свой мир, свой образ России конца XVI – начала XV веков. Конечно, он был человеком XX века. Для него тема художника и истории, тема художника и власти была, разумеется, темой наиглавнейшей. Андрей Рублев не был придворным художником, но все-таки, хотя слова «придворный» для него и не существовало, он был связан всегда с большими великокняжескими заказами. Но это были люди, которые с ним мыслили одинаково. Они не были просто властелинами, а он не был просто чернецом. Он был послушником в Троице-Сергиевой лавре, в послушании у Никона, а как человек и как художник он держался на уровне самого высокого достоинства.

Вопрос о датировке – сложная проблема, которую нам трудно решить до конца. Книга призвана выяснить какие-то факты, сверить их, создать какую-то достоверность. Будем так считать, согласно неким соображениям, что Звенигородский чин был сделан до «Троицы».

Звенигородский чин был найден в сарае в 1918 году. В сарае! Столько веков где-то он просуществовал, а найден был в 1918 году в сарае. К 1918–1919 годам при Наркомпросе была создана специальная комиссия под руководством художника, реставратора, собирателя Игоря Эммануиловича Грабаря – комиссия по охране памятников старины и по реставрации. Но до 1918 года прошло много времени, а расписан Звенигородский собор был в XV веке. А что было с этими иконами с 1410 до 1918 года? На этот вопрос совершенно невозможно ответить, но Провидение их сохранило. Мы должны быть счастливы, что они у нас есть. Их могло бы не быть.

Когда вы смотрите на три сохранившиеся поясные иконы деисусного чина Звенигородского собора Успения Богородицы, то сравниваете их с работами иконостаса в Благовещенском соборе и, конечно, с Троицей. Это письмо, эти образы очень близки к тому, что писал Рублев, к его нежной склоненности голов, к тонкому, струящемуся, точному графическому абрису, но они более энергично написаны. У Спаса взгляд, прямо устремленный в глаза вам. Пристальный лик, твердо очерченные скулы. У Андрея Рублева замечательная манера писать глаз, как бы подводить его, выделять. И очень красиво написан архангел Михаил: там насыщенный малиновый цвет, малиново-фиолетовый, с голубым.

Итак, иконы были найдены в сарае в 1918 году – настоящее чудо, что они сохранились. А дальше мы знаем, что Андрей Рублев и Даниил были приглашены Никоном, настоятелем Троице-Сергиевой лавры, учеником Сергия Радонежского, расписывать Троицкую церковь, потому что Никон чувствовал приближение своего конца. Для нас это уже не удивительно. Это уже тогда не вызывало никакого удивления – то, что именно Рублев со своей артелью будет расписывать Троицкую церковь. Они писали все: и фрески, и иконостас. Существует такое мнение, что если Андрей Рублев писал Троицкий собор в 1411–1412 годах, то тогда иконостас был перенесен в новый Троицкий собор. Но другие исследователи думают, что он писал это в 1425–1427 годах. Виктор Никитич Лазарев считает, что в 1425–1427 годах был закатный час Рублева. Может быть, он писал это именно перед смертью Никона в Троицком соборе.

Есть интересные свидетельства. Например, оказывается, в Троице-Сергиевой лавре существовал свой историк. Его называют в одних случаях Прохор, а в других случаях – Пахомий Серб. И вот в летописи, связанной с житием Сергия Радонежского, есть указания именно этого историка Пахомия о том, что именно Андрею Рублеву было поручено написать икону Троицы, похвалу Блаженному Сергию. Существует связь через эту икону, «Троицу», между Андреем Рублевым, Сергием и Троицким собором. Из этого видно, что иконы говорят гораздо о большем, нежели о том, что на них изображено, потому что предметом изображения средневекового искусства

всегда является только Евангелие. Для Запада это Ветхий Завет, очень во многом и Новый Завет, а для православия в основном Новый Завет и новозаветные праздники. Но существует разное понимание канона, в нем есть разные детали. За этим каноном прочитывается очень многое, с него можно считывать смысл, как вы считываете его со светской живописи. Он проступает, словно тайные письмена, – отношение художника с миром, к миру.

Феофан Грек написал святого отшельника Макария, заросшего с головы до пят волосами, с узкими черными руками, со светящимися глазами, этого мудреца, мыслителя, отшельника. Почему он его написал? Да потому, что он был духовно связан с линией Макария, самой высокой этикой поведения, высокой практикой. Отшельничество не означает, что человек просто сидит в пустыне и бездельничает. Нет, это особая тренировка души, тела, интеллекта, умной действенной молитвы, глубокого мышления.

Человек, написавший «Троицу», был зрелым человеком, гениальным художником. И еще это был человек какого-то необыкновенно широкого мировоззрения. Именно ему была заказана икона «Троица» во славу преподобного Сергия, и свидетельств об этом очень много. Имя его конкретно через заказчика было связано с именем Сергия. Иконам нельзя давать социально-политический смысл, вообще навязывать искусству наши сегодняшние политические идеи – это неправильно. Но в то же время нельзя сказать, что эти люди были настолько оторваны от своего времени, чтобы быть вообще вне всего. Конечно же, он создавал образ, который должен был бы соответствовать заказу, образу его учителя, его высокому строю души, его очень сильному и мощному действию в жизни.

Сколько уже написано о «Троице»! Трудно сказать что-то новое. И все-таки попробуем еще раз посмотреть на нее и, возможно, приблизиться к ней. Каждый иконостас – малый или великий, тот образец, который был дан в Благовещенском соборе, или тот, который уже совсем раскрыт в Успенском соборе в Кремле – обязательно имеет тему Троицы, это символ веры. Андрей Рублев вместе с Феофаном Греком практически создали иконостас. Иконостасу посвящены многие труды. У отца Павла Флоренского есть большая работа, посвященная иконостасу. Не будем сейчас углубляться в этот вопрос, отметим только, что икона Троицы в иконостасе присутствует обязательно. Существует не только праздник Троицы, но существует Троица как символ веры. И практически всегда до Рублева Троицу писали по совершенно другому канону.

Ее писали абсолютно иначе, по существу иначе, принципиально иначе. Это называется «ветхозаветная Троица». Эта икона повествует. Если икона может повествовать, то эта икона повествует: она имеет свою внутреннюю каноническую драматургию. Внутренний крест делит икону на три части, где нижний ряд отдан ветхозаветному событию. Ветхозаветная тема – большая редкость в православии, но в «Троице» она есть.

Праотцы Авраам и Сара бездетны. Любит Авраам Бога более, чем себя самого, служит ему. Однажды к дому его подошли три путника. Авраам принял их. Он прозрел, он увидал в них посланцев, он омыл им ноги, он служил им. И он, и жена его Сара. Они посадили их за трапезный стол. И он повелел слуге заколоть жертвенного тельца, для того чтобы подать к столу гостям. Поэтому если вы проследите центральную ось в ветхозаветной иконе, то вы увидите сначала внизу изображение слуги.

Но мы знаем, что такое ветхозаветная жертва, связанная с Авраамом и Сарой. Мы знаем, что такое агнец заколотый: ведь потом Господь будет испытывать Авраама. Он повелит ему привести его сына Исаака и принести его в жертву Богу. И Исаак занесет над ним нож, как слуга занес нож над этим агнцем… Господь испытывал Авраама, и Авраам принес в благодарность эту жертву взамен сына своего. Он готов был сына своего Богу отдать, потому что для него это было важнее. И вот эта тема жертвы проходит сквозь эту вертикаль. Подобно тому, как Авраам положил Исаака на жертвенный камень, Отец Сына послал во искупление грехов Адама. И поэтому по центру иконы обязательно центральная фигура среди ангелов, или среди этой Троицы, – Сын Божий. А над ним всегда дуб Мамврийский, потому что мертвый дуб, бесплодный дуб, который олицетворял бесплодие Сары, зацвел после того, как путники ушли, чтобы покарать огнем и сжечь грешные города Содом и Гоморру. Поэтому на иконе изображали ветхозаветный сюжет.