Средневековый варвар
Шрифт:
— Не пара?
Он подсек, промахнулся, забросил снова.
— Не пара, — повторила Таллула, провожая взглядом скользящую по залитой солнцем воде приманку. — Оставьте ее в покое.
Он стиснул зубы, сдерживая готовое сорваться ругательство. Таллула вообразила, что он волочится за собственной дочерью!
Черт возьми! Он столько лет искал ее, нашел всего два года назад. И Таллуле придется отступить.
— Вы ничего не поймали, — напомнила она, а Уайет все еще думал о ее словах, стараясь вести леску без рывков.
— А все-таки почему я вам не нравлюсь? — спросил он,
— Вы положили глаз на девушку вдвое моложе вас. Фоллен сейчас совершенно беззащитна… вы можете нанести ей неисцелимую рану, — сказала Таллула. — Но даже если бы и не было разницы в возрасте, вы — незавидный жених.
Уайет глубоко вздохнул, сознательно проведя приманку мимо двух крупных рыбин, вынырнувших из темных глубин. Даже ради рекордного улова он не хотел отвлекаться от мыслей о Таллуле.
— По-моему, это очень просто, — сказала та у него за спиной.
Уайет отреагировал мгновенно. Бросив леску, которую держал в левой руке, он схватил Таллулу за рубашку, привлекая ее к себе.
Он посмотрел в ее темно-серые грозовые глаза. И с ужасом подумал, что никогда раньше так не обращался с женщиной.
Он никогда так отчаянно не хотел женщины.
И никогда так быстро не выходил из себя.
Уайет заставил свои пальцы разжаться и выпустить рубашку Таллулы. Ее рот расплылся в улыбке мрачного удовлетворения: наконец-то она задела его.
— Вот видите? — ехидно улыбнулась Таллула. — Не тот вы человек. Это у вас на лбу написано.
Заставив себя улыбнуться в ответ, Уайет протянул ей удочку. Он хотел подробнее изучить эту женщину, обложить ее со всех сторон, вывести из себя.
— Попробуйте. В конце концов, если это так просто, у вас должно получиться, верно?
Таллула тряхнула головой, и ее рыжеватые волосы вспыхнули в лучах солнца.
— Обязательно. Отец учил меня ловить рыбу, когда я была еще совсем маленькой. Разумеется, вы просто обязаны делать вид, что это трудно, иначе никто не станет покупать ваш товар. В отличие от вас я могу сосредоточиться на каком-либо занятии и в то же время поддерживать разговор, — сказала она и, внезапно нахмурившись, крепко сомкнула губы.
Леска просвистела у самого уха Уайета, и крючок зацепился за ветку. Таллула резко дернула удочку, и он, закрыв глаза, тихо спросил:
— Таллула, вы когда последний раз ловили рыбу?
Она сверкнула глазами, провожая взглядом упавшую в воду шишку.
— Что еще вам во мне не нравится? — спросил он, глядя на оборванную леску. — Кроме того, что жених я незавидный… к чему мы еще вернемся.
Леска закрутилась, но женщина быстро и умело распутала ее.
— Повторяю… это может делать каждый. Запросто, — торжествующе произнесла она.
Ничто не сравнится с изгибом груди Таллулы, когда она закидывает удочку, думал он, наслаждаясь созерцанием женского тела. В пятнах солнечного света ее волосы переливались золотом и серебром. У нее был спокойный, уверенный вид женщины, знающей себе цену.
Таллула сосредоточенно дергала оборванную леску.
— Вы вводите всех в заблуждение… Отец решил, что Лерой — человек, ваш друг. Вы смотрите на Фоллен глазами влюбленного юнца, играете с Миракл, опять же чтобы добиться расположения Фоллен. В городе вас приняли за безработного, Мэгги даже предлагала скинуться, чтобы помочь вам. В то время как вы — сам мистер «Рыболовные снасти У.Р.»… Вот я и спрашиваю: вы не находите, что это нечестно?
Нахмурившись, она подалась вперед, глядя на форель, с любопытством взирающую на леску без крючка.
— Ну же… хватай, приятель. Ам! Форель уплыла, и Таллула продолжила:
— Вы живете как цыган, мистер Ремингтон. Отец говорил, вы постоянно разъезжаете по стране, бываете за границей, устраиваете демонстрацию своих снастей. Фоллен же нужны дом, спокойствие… Ее необходимо окружить любовью, а это… это не может предложить мужчина, готовый в любой момент сорваться с места… Ага! Взгляните-ка на этого гиганта. Иди-иди сюда!
— Значит, вы оберегаете Фоллен от сладострастного престарелого кобеля, ненадежного жениха, способного в любой момент скрыться в неизвестном направлении? Вы таким считаете меня, Таллула?
Она свободной рукой потянула леску.
— Обшарпанный домик на колесах и все прочее. Вы же с головы до ног усыпаны пылью дорог… Смотрите, какая она огромная!
— В воде предметы кажутся больше, чем они есть на самом деле, — спокойно ответил Уайет.
— Не горюйте из-за того, что ловить форель не так уж трудно, а также из-за того, что вы неподходящая пара для Фоллен или какой-либо другой женщины. Такое случается.
Уайет посмотрел на обтянутые джинсовой тканью ягодицы Таллулы и решил, что они уместятся в его ладони.
— Но не со мной.
Ее «хм!» прозвучало очень недоверчиво.
— Вам придется поработать. Во-первых, Фоллен нужен мужчина-романтик, любить которого приятно. Вожделенно таращиться — это не значит любить, мистер Ремингтон. С начала февраля я вижу вас ежедневно… иногда два раза в день. Вы нелюдимый, никогда не смеетесь. От вас веет холодом.
Пришлось ему признать, что Таллула права. Он вспомнил, как вынужден был постоянно менять место работы, разъезжая по Европе и Канаде в поисках Фоллен. Вспомнил телефонные звонки и поспешные выезды куда-то, где ее вроде бы видели. Ни на что другое времени не оставалось, так как первым делом ему хотелось разыскать и обеспечить свою дочь.
Два года назад он наконец отыскал Фоллен, сбежавшую от матери. Он действовал очень осторожно, понимая, что легко может снова потерять ее. На свои расспросы о ней он получил ужасный ответ: «Ее отец? По словам матери, это был какой-то пьяница, постоянно пускавший в ход кулаки. Так что мать при первой же возможности сбежала от него. Фол-лен не хочет знать своего отца, хотя никогда не видела его».
Уайет никогда и пальцем не тронул Мишель, свою бывшую жену. В двадцать два он ошибочно принял сексуальное влечение за любовь, и они поженились. Мишель ненавидела работу по дому, терпеть не могла сидеть с маленьким ребенком. Фоллен появилась на свет после года семейной жизни, и Мишель сразу же потребовала развода. Оформив все документы, она покинула неторопливую жизнь в небольшом городке в Джорджии и с тех пор нигде подолгу не задерживалась.