Средняя школа. Худшие годы в моей жизни
Шрифт:
Десять слогов в строчке? Есть!
Рифмовка? Есть!
Когда очередь дошла до меня, до конца урока оставалось всего минуты две, но я уже был готов.
– Акт первый, сцена вторая, – сказала Донателло. – Входят Капулетти и Парис.
За синьора Капулетти читал Джейсон Райс: «Монтекки и меня оштрафовали», и прочее бла-бла-бла, «а разве трудно было б жить в ладу», и бла-бла-бла. (Говорю же, скука смертная.)
И тут пришла моя очередь. Я положил на текст свою бумажку и сделал вид, что читаю с правильного места. И громким, внятным голосом прочел:
– Ах, сударь, эта дерзкая собака нагадила вам прямо на башмак.
– Рейф! – воскликнула Донателло, но за общим смехом ее почти не было слышно, поэтому я продолжил:
Супруга ваша – старая корова, А дочка – дура, глупая коза. А если вы болтать хотите снова, То можете поцеловать мой…Дальше не удалось – налетела дракониха Донателло и вырвала листок у меня из рук.
Я, конечно, сразу понял, что влип, но знаете – оно того стоило. Если не считать мисс Донателло, хохотали все, даже Джеанна Галлатта.
Йес!
А что особенно приятно, смеялись уже не надо мной. Смеялись вместе со мной. А это ведь очень большая разница. Как между днем и ночью. Или между сухим и мокрым.
Или – между победой и поражением.
Глава 16
Лучше скользкая дорожка, чем никакой
Донателло даже не сказала мне остаться после уроков. Это было ясно и без слов. А когда все ушли, она начала меня песочить.
– Зачем ты это сделал, Рейф? – спросила она.
– Ни за чем, – ответил я.
– Как же – ни за чем, – сказала она. – Во-первых, я заметила, что в своей версии ты сохранил шекспировский размер и рифмовку…
– Спасибо! – сказал я.
– …но такое поведение совершенно неприемлемо. Есть масса более достойных способов проявить свое творческое начало, и тебе они наверняка известны.
Она говорила и говорила, а я знай кивал. А что тут еще поделаешь?
– На этот раз ограничимся предупреждением, – сказала Донателло, – но имей в виду: ты ступил на скользкую дорожку. Понял?
Кивок, кивок, кивок, кивок…
Я ее почти не слушал. Я мог думать только об одном:
Тридцать пять тысяч очков за один день! Я принял вызов, который бросил мне Лео, и с честью выдержал испытание. И даже лучше: теперь я был уверен, что Джеанна Галлатта знает о моем существовании. Вот это настоящее достижение!
Отпуская меня, Донателло сказала:
– Надеюсь, ты вынес урок из случившегося.
– Конечно, – ответил я. – Очень хороший урок.
А урок этот был такой: есть два способа играть в «операцию ДВП» – по-скучному и по правилам, которые придумывает Лео.
Ах да, и еще я узнал, что Тихий Лео – настоящий гений.
Глава 17
Новое правило
Мы с Лео пришли ко мне домой, заперлись в комнате и принялись записывать случившееся в тетрадь, отведенную для «операции ДВП», – все правила, которые я нарушил, очки, которые заработал, и даже кое-какие картинки, нарисованные Лео, чтобы задокументировать происходящее.
Мы занимались делом, никому не мешали, и тут я услышал, как внизу, в коридоре, взревел Медведь.
– ТЫ ЧТО ЭТО ДЕЛАЕШЬ? – завопил он.
Раздался голос Джорджии.
– Да ничего, – ответила она. – Я просто хотела…
– Я же смотрю! Не смей переключать!
– Но вы же спали.
– Никаких «но»! – заорал он. – Хочешь – смотри игру со мной, а нет – выметайся! Не хочешь – как хочешь!
Через секунду я услышал шаги, а потом хлопнула дверь комнаты Джорджии.
Я терпеть не могу, когда он на нее так кричит. Это даже хуже, чем когда он кричит на меня. Она же ребенок, а он – ну, он тоже вроде ребенка, но только здоровенного и самого вредного из всех.
– Чего к маленьким пристаешь! – крикнул я вниз.
– Не лезь не в свое дело! – крикнул в ответ Медведь и включил на всю мощь звук телевизора. Спорить было бессмысленно.
– Знаешь, – сказал Лео, когда я закрыл дверь, – нужно ввести новое правило.
– Я тоже об этом подумал, – сказал я. – Правило, что во время игры в «операцию ДВП» никто не должен пострадать.
– Особенно младшие, – добавил Лео.
И я с ним согласился. Если, допустим, Миллер-киллер случайно сядет на шредер, я плакать не стану. А вот все остальные…
– Назови это правило «Не будь Медведем», – предложил Лео.
– Может, просто «Никому не причинять вреда»? – предложил я.
– Можно, – согласился Лео, и я записал это правило в тетрадь.
Да нет, я не святой. И лучше я от этого своего решения не стал. (Как вообще можно стать лучше? Столько раз слышал, а все равно не понимаю.) Но если с правилом «Никому не причинять вреда» я стану хоть чуточку лучше Медведя, я согласен.
Потому что Медведю надо только одно: сделать кому-нибудь больно.
Глава 18
Учителя хотят меня сломить, но я не поддаюсь
Знаете, в историях про вампиров часто рассказывается, как новоявленный вампир сначала не хочет пить кровь, а потом попробует один раз – и все. Дальше для него уже ничего больше не существует, только кровь, кровь, КРОВЬ!
Ну ладно, неудачный пример.
Я что хочу сказать: разобравшись, как играть в эту игру, я начал втягиваться. Следующие пару недель я оттачивал технику. За творческий подход Лео присуждал мне бонусные очки, и это подталкивало меня. Но помогал мне не только Лео.