Срезы
Шрифт:
— Хорош! Языв. Так куды двигаш паря?
— Так тоже на торг. Куда же еще?
— Ну, на корабл, можн, еще, к нама в село… подвести?
— Не, я сам. Ногами, — Колян улыбнулся мирно и безмятежно, даже дубину отвел за спину.
Старик посуровел лицо, сразу же приобретая озлобленный вид, всем недовольного человека. Даже морщины сложились подозрительно удачно, будто он так и ходил всю жизнь, а другие эмоции проскальзывали только по недоразумению или же случайно. Колян напрягся, и чуть усомнился, а справится ли с делом случись драка. Дубина в руках хорошо, но в Срезах может по-всякому
Старик спрыгнул, высокие сапоги до колен спасли одежду от брызг грязи.
— Толконеш хот? — бросил он без всякого намёка на просьбу, чисто приказ.
Пока Колян мялся с решением, дед потянулся к висящей на сидении котомке, а после резко развернулся, сжимая в руках банальную двустволку.
— Аааа, — у Коляна даже выматерится не вышло, только стон обречённости, где отчетливо слышались слова внутреннего гопника, «а ты другого ожидал?»
До этого случая Николаю угрожали оружием пять раз. Трижды после драки, один раз перед мордобоем, и еще раз попал под дуло карабина одной отчаянно бабки, что охраняла свои яблоки от поползновений юных наглецов. И все эти случаи подходили под одно слово: пугать. Никто ранее не собирался на полном серьезе его убивать. А тут, явно можно лишится жизни ни за грош, все из-за любопытства. И винить в этом стоит только себя.
— Ха, а не ааа. Руку в верх, дрын на землю, живо давай, — он мотнул подбородком, стволы не дрогнули.
Колян облизал губу, и выполнил приказ, а куда дивятся.
— И чё мне с тобой делат? В кузов и на торг? — задумчиво заговорил старик.
Колян испугался, страх взял за горло, скрутил желудок и подбил колени, превращая его в послушный манекен. Стать рабом по страшнее мордобоя, и даже упырей. Испуг гасил здравые идеи, но не до конца, на задворках сознания трепыхалась мысль: шанс на спасения всегда есть, его не может, не быть.
— Ты пришлый, хоть и не зеленый. А я что, перед Службой, выслужус. Тоже дело.
Колян настолько поглотили воронёные стволы злобного старикана, что он не сразу заметил, как из кузова показалась лохматая голова встревоженного мальца. Тот несколько секунд удивленно моргал, после встал и словно кенгуру прыгнул старику на спину, цепляясь связанными руками за старческую шею.
— Бей ехо, — завопил нежданный спаситель.
Колян и без команды кинулся вперед, левой рукой схватился за стволы, уводя их в сторону, правой попытался ударить в челюсть, но старый крутанулся и кулак прилетел пацану в предплечья, но это хватило, чтобы оба упали в грязь. Ружье бухнулась рядом. Колян плюхнулся на колено, схватил оружие, с изрядной долей грязи, пришлось потратить пару секунд, чтобы очистить спусковой крючке. Но в итоге он нацелил на деда оба ствола.
— Замер.
Обоих дерущихся словно пролизывала, так и закоченели в нелепых позах.
— Разошлись, — прохрипел Колян, горло пересохло до рези.
Пацан медленно убрал руки с шеи старика, после оттолкнул его, и виляя задом на спине отполз в сторону. Злобный дед же продолжил сверли Коляна ненавистным взглядом. Когда пацан оказался на ногах, то нервно сплюнул и подошел к Николаю вытягивая руки.
— Сыми, дядк.
— Сам справишься, — упускать эту парочку из виду и тем более опускать оружие горе скитальцу не хотелось.
— Дык не могу я.
— А что тут мочь? — кисти пацана обвязывала слегка провисшая веревка, такую при желании и не большой волокиты снять можно без проблем.
— Понимаш. Если я её сыму у меня мат помрет. На ней навет, только чужая рука может снят. Слова Верту не причину тебе зла.
— Щенок, — просипел старик, садясь на землю, а после и плюнул с презрением.
Колян чуть помялся, но все же помог пацану, делов-то просто дернуть посильнее и всё, незваный спаситель сам проделал большую часть работы. Не прошло и минуты как веревка оказалась на запястьях деда, причем пацан завел пленнику руки за спину.
— У все. Помог, выручал. А то этот старый задолбал меня на торг возить. Давай его к стенке приставим и далше уже сами поедем.
Колян не спешил выполнять просьбу, ему хотелось разобраться что сейчас произошло.
— Чего он на меня напал? «И ты что в кузове дела?» — шагая боком к технической двери спросил Колян.
— А, да. Ты же того пришлый. Хорошо, что не зеленый. Зеленомордых мертвыми сдают, а тебя бы дед просто отдал бы в Службу. Там бы тебя и распределили бы на работы. Ну а старому премия или там грамота. Ну потянем?
— Повторяю, а ты что в кузове делал?
— Дык мене дед вез на торг, чтоб я тама грузил свякое и пил за него. А я пить не могу, мене после крутыт, ажно кишки наружу. Вот я и убег, а он, гад меня поймал и сюда приволок. Потянем?
Немного подумав Колян, решил помочь мальцу, выглядел то не опасно, на вид лет пятнадцать, высокий, худой, по запястьям видно, что торчат из рукавов не померено большого пальто, да и лицо хоть и приветливое, но со следами истощения. Случись что, должен справиться. Держа в одной руке ружье, другой он подхватил старика под мышку, и они потащили старого к стене.
— Я его позже заберу, — изрядно запыхавшись после небольшой нагрузки заговорил малец, — когда расторгуюсь. Поможешь мне дядк?
С каждой минутой нахождения в Срезе чудная речь становилась все более приемлемый и привычной уху Николая. Хотя он сам этому факту значения и не придал. Новоявленный скиталец задумался. С одной стороны любопытно, с другой боязно соваться не пойми куда.
Ведь как известно любопытство, оно не только кошку и Варвару загубило, но и полк парней и два легиона девчонок. Любопытство, как и лень двигатель прогресса, вот только куда как опаснее и менее предсказуемо. К тому же частенько затаскивает хороших людей во всякие неприятности. Вот и Колян вроде минуту назад был под стволами и все едино не может унять зуд любопытства.
— Так что давай ехаем со мной, мне по малолетству денег не дадут, а ты сторгуешься, за долю в три четверти царьков. Всем выгодно. Я деда обворовывать не буду, отдам все только две копейки заберу, Ленки хочу платок купить. Я тебя спас, иначе бы ехал со мной в кузове, в Торг.
За время разговора старик ерзал возле стены явно намереваясь там устроиться по удобнее.
— Ты не думай, дед привычен вот так на слякоти сидеть. А я тебе Ветром клялся.
— Щенок, совсем мозгов нет клясться таким, — и снова осуждающий плевок в землю.