Срочно нужен гробовщик (Сборник)
Шрифт:
— Думаю, с двоюродными братьями полный порядок, — успокоил его Уимзи. — Хотя где в наше время встретишь полный порядок? Нет, какого черта, должны же родственники иметь хоть какой-то шанс? Нельзя так подрывать священные устои семьи. Однако мне греет душу, — продолжал он, — что хоть кто-то выиграет от этой гнусной истории. Представляешь, звоню я этому типу, доктору Карру, так он хотя бы ради приличия проявил интерес, не говоря уж о благодарности. Где там! Для него, дескать, это не новость. Выразил надежду, что мы не станем больше копаться в грязном белье. Он получил обещанные деньги от дядюшки, обосновался на Хар-ли-стрит, так что
— Мне этот зануда никогда не нравился. Жаль только сестру Филлитер.
— Можешь ее не жалеть. Я не утерпел, сунул нос в их дела. Надо думать, доктор Карр теперь слишком большая шишка, чтобы жениться на медсестре. Во всяком случае, помолвка расторгнута. А я-то тешил себя надеждой сыграть роль Провидения для двух достойных молодых людей! — с пафосом добавил Уимзи.
— Бедняга, не повезло тебе. Зато для девушки все хорошо кончилось. Нет, это слишком! Опять звонят! Какого дьявола? У них там что, потоп в Ярде? Артобстрел в три часа ночи? И кто только соглашается работать в полиции? Да, слушаю. Что? О Господи! Хорошо, приеду. Вот и все, Питер.
— Всё? Что все?
— Самоубийство. Удавилась простыней. Мне надо ехать.
— Я с тобой.
— Если Зло когда-либо принимало человеческий облик, то вот оно, перед нами, — негромко сказал Паркер, глядя на застывшее тело Мэри Уиттейкер, ее распухшее лицо и глубокую красную борозду на шее.
Уимзи скорчился на стуле и ничего не ответил. Его бил озноб и мучила тошнота. Было невыносимо слушать, как Паркер и начальник тюрьмы отдают распоряжения, обсуждают происшедшее. Казалось, это никогда не кончится, их голоса будут звучать вечно.
Когда они собрались уходить, пробило шесть часов. Лорд Питер с содроганием подумал, что если бы Мэри Уиттейкер дождалась ужасного черного флага, поднятого в ее честь, то ударов было бы восемь [97] .
Наконец ворота с лязгом захлопнулись за ними. Снаружи царил адский холод, с небес лило. Июньское солнце давно взошло, но друзей окружала какая-то призрачная мгла. Одинокий бледный луч с трудом пробивался сквозь нее, еле освещая опустевшие улицы.
— Боже, что это? — с трудом выговорил Уимзи. — Конец света?
97
В Англии существовала традиция: когда смертный приговор приводился в исполнение, над тюрьмой поднимали черный флаг и били в колокол. Как правило, казнь совершалась в 8 утра.
Смертная казнь отменена в Великобритании в 1969 году.
— Да нет, — ответил Паркер. — Солнечное затмение.
Марджери Аллингем
Срочно нужен гробовщик
Вот, извольте-ка, историйка смешная,
Я уверена — мы будем хохотать.
Ибо что на свете может быть приятней,
Чем про новое убийство услыхать!
Срочно нужен гробовщик!
Срочно нужен поставщик
Ленточек, веночков, тубероз —
Всем работка привалила, —
Новые нужны могилы —
Чтоб покойничек зимою не замерз.
1. Послеполуденный
— Я как-то обнаружил здесь труп, вон за той аркой, — сказал Станислаус Оутс, останавливаясь перед витриной магазина. — Прохожу мимо и всегда вспоминаю этот случай. Нагнулся я над ним, а он вдруг возьми и вцепись мне в горло холодными пальцами. К счастью, в них уже не было силы. Пока я их отдирал, человек умер. Но, признаться, я таки пережил несколько веселеньких минут. Я тогда был младшим сержантом сыскной полиции.
Он отошел от витрины и двинулся дальше, прокладывая дорогу среди потока пешеходов. Его черный с серыми проплешинами плащ развевался за ним, как мантия директора школы.
Оутс уже полгода возглавлял Скотланд-Ярд, но на внешности его это не отразилось. Он был все тот же мешковатый, небрежно одетый крепыш с неизвестно откуда взявшимся брюшком, его остроносое лицо, оттененное полями мягкой черной шляпы, было все так же печально и углублено в себя.
— Я люблю здесь ходить, — продолжал он. — Самая высокая часть моего участка. За тридцать-то лет здесь знаете, сколько хожено-перехожено.
— Я вижу, эта улица все еще усыпана для вас лепестками воспоминаний? — любезно отозвался его спутник. — Чей же был труп? Владельца магазина?
— Нет. Какого-то незадачливого грабителя. Залез на крышу, а она в этом месте застеклена. Стекло разбилось, бедняга спикировал вниз и сломал себе шею. Давно это было, даже страшно сказать, сколько лет назад… Славный выдался денек, а, Кампьен? Хоть погреться на солнышке.
Его спутник не ответил, высвобождаясь из объятий пешехода, вдруг узнавшего дородную фигуру шефа полиции.
Праздные лондонцы, спешащие во всех направлениях, не замечали старого детектива, но кое-кто, завидев его неторопливое шествие, говорил себе: мудрому карасю от зубастой щуки лучше держаться подальше, и благоразумно обходил его стороной.
Альберт Кампьен тоже поймал несколько любопытных взглядов; и его знали, правда в более узком кругу — поле его деятельности было не столь широко и более специально. Лет ему было далеко за сорок; худощавый, высокий, он одевался с той элегантной простотой, благодаря которой человеку так легко смешаться с толпой. Лицо под непомерно большими очками в роговой оправе, хотя и обладало всеми признаками зрелости, было, как и в молодые годы, до странности невыразительно. Он имел драгоценное свойство скользить по улице неуловимой тенью, и, как не без зависти заметил один высокий полицейский чин, с первой встречи его никто не боялся.
Он принял беспрецедентное предложение шефа пообедать вместе весьма сдержанно, а когда шеф столь же неожиданно предложил прогуляться по парку, почувствовал, как в нем крепнет решимость не поддаваться никаким соблазнам.
Оутс, который обычно ходил быстро, а говорил мало, шагал на этот раз не спеша, лениво поглядывая по сторонам. Вдруг в его холодных глазах зажглись искорки. Кампьен проследил их взгляд — он падал на циферблат часов над дверью ювелира через два дома дальше по улице. Было ровно пять минут четвертого. Оутс довольно фыркнул.