Срочно требуется семейное счастье
Шрифт:
Едва Маруся ушла, в кабинет скользнула Анечка, секретарша, девица заполошная, но исполнительная и верная. Хотя до Маруси ей, конечно, было далеко.
– Эльвира Ивановна, я навела справки насчет кардиолога. Лучшим специалистом в области поражения сердечного клапана считается профессор Ричард Смайлз. Возглавляет клинику в Бостоне. Разработал собственную конструкцию заменителя клапана.
– Молодец! – одобрила работницу Эля. – Быстро нашла. Что ж, заказывай билеты в Бостон. Коля может вылететь уже завтра.
Но секретарша колебалась, морщила блестящий скучный лобик и не уходила.
– Что? – резко спросила ее Мухина.
– Эльвира Ивановна, вы меня извините, но я сомневаюсь, что Коля сможет уговорить приехать этого Смайлза к вам.
Эльвира недобро прищурилась, под ее взглядом секретарша разом сделалась ниже ростом.
– Хочешь сказать, у меня не хватит денег на то, чтобы оплатить его услуги?
– Нет, что вы! – затрясла головой девушка. Высокая прическа сползла по ее плечам, как снежная лавина. – Просто… у него ведь собственная клиника. Он же не захочет ее оставить. Если бы Ивана Сергеевича можно было туда отвезти…
– Но ты же знаешь, Анна, что это невозможно!
– Я в Интернете прочитала, что Смайлза всякие шахи и ханы к себе приглашали, – дрожащим голоском сказала отважная секретарша. – Но он всем отказал.
– Ничего-о, – с угрозой в голосе произнесла Эльвира. – Если надо, я сама к нему слетаю. Он просто еще не знает, как умеют просить русские женщины.
На следующий день в нескольких питерских информационных газетах появилось объявление: «Приглашается на высокооплачиваемую работу мужчина тридцати-сорока лет, приятной наружности, с высшим образованием и без криминального прошлого. Не интим. Прописка обязательна».
А через неделю сияющая Маруся ворвалась в кабинет своей подруги и работодательницы с победным криком:
– Я нашла его, Элечка! Нашла мужчину твоей мечты!
– Да тихо ты! – так и подскочила на стуле Мухина. – Клиенты в приемной! Пусть поживет еще немного моя незапятнанная репутация!
Но обычно деликатная Маруся на этот раз была словно не в себе. Вихрем пронеслась по кабинету, упала на стул напротив Эльвиры, заговорила быстро, проглатывая слова:
– Эля, клянусь тебе, это именно то, что надо. Во-первых, красавец. Я специально не взяла фотографию, потому что живьем он лучше.
– Зря не взяла, – осадила подругу Эльвира. – Лучше бы показала товар лицом.
– Пусть для тебя это будет приятным сюрпризом, – во весь рот улыбнулась Маруся. – Тридцать три года, коренной петербуржец. У него однокомнатная квартира в Озерках, но там он уже несколько лет не живет, сдает жильцам. А сам тоже снимает – комнатушку в Автове. Теперь его краткая биография: закончил инженерно-строительный институт, после института ушел в армию. Воевал в Чечне. Потом жил там какое-то время, в Грозном. А три года назад вернулся. Занимается частным извозом, то есть даже машинка у него есть. Старенькая, конечно, я вообще удивилась, как она еще ездит. Эль, он дома бывает пять часов в сутки, только спит, а остальное время колымит. Наш психолог что-то такое про него интересное сказала, типа, что он сильно мотивирован на деньги. На себя почти ничего не тратит, одет как последний охламон. И все время покупает газеты с объявлениями. То есть находится в поиске более денежной работы.
– Ты с ним разговаривала? – нетерпеливо спросила Мухина. – С мозгами хоть у него порядок, после армии-то?
– Ой, Элечка, по-моему, он нормальный! – закатила глаза Маруся. – Знаешь, если бы он не нужен был для дела, я бы в него навечно влюбилась. Твоим папе и маме он точно понравится.
– Ой ли?
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – страдальчески вздохнула Маруся. – Что мне красивыми и умными кажутся последние придурки. Но, Эля, я ведь знаю разницу между собой и тобой. Этот мужчина хорош и по твоим меркам.
– Ну ладно, верю, – улыбнулась подруге Эльвира. – Ты объяснила ему суть работы?
– Ага, вкратце. Но он особенно и не расспрашивал. Он больше вознаграждением интересовался.
– Хорошо, с этим все ясно. Маруся, а что насчет ребенка?
Маруся вдруг разом сникла, опустила голову и нервно сцепила лежащие не коленках руки:
– Ой, Элечка, ты не представляешь, как это тяжело. Я за всю жизнь столько слез не пролила, как за те дни, когда стала ходить по детским домам. Это очень страшно. А еще страшнее то, что нужно выбирать. Я не могу, не могу, Эля! Смотрю в эти глазенки, а в них надежда. Тихая такая, робкая надежда. И мне надо выбрать только одного.
Маруся громко разрыдалась, шмыгая носом и растирая слезы обеими ладошками по смешному неправильному личику. Эля скользнула из-за стола, обхватила подругу за плечи. Маруся извернулась, уткнулась головой ей в живот и заревела в голос.
– Маруся, ты что же, сама ходишь по этим ужасным детдомам? – напустилась на нее Мухина. – Но это же неправильно. Нужно было послать ребят, они бы сделали фотографии. Ты же знаешь, я хочу добиться внешнего сходства. А ты бы не рвала себе душу, выбирала по снимкам. По фотографиям же не так тяжело? Как ты вообще туда попадаешь, с твоим-то умением давать взятки?
– А меня без взяток пускают, – чуть утихая, невесело улыбнулась Маруся. – Наверное, у меня на лице написано, что я готова стать мамой хоть жучку, хоть паучку. Ты прости меня, Эля. Я немного соберусь с силами, проявлю снимки и приду к тебе с докладом.
В дверь постучали. Маруся метнулась к окну, спрятала в занавеску зареванное лицо. Дверь приоткрылась, в щель просунулась Колина голова.
– Эльвира Ивановна, – выдал он скороговоркой. – Я знаю, что у вас Маруся, но вы велели с самолета сразу к вам, так что я…
– Говори, говори, Коля! – приказала Эля.
– Эльвира Ивановна, ну и повезло же нам! – с улыбкой от уха до уха выдал Коля. И тут же поправился: – То есть нам и должно было обязательно повезти. В общем, оказалось, что у этого Смайлза дедушка и бабушка – белоэмигранты. Бежали из Крыма с последним пароходом. Жили в Китае, в Париже, в общем, везде понемногу отметились. По виду этот Смайлз – типичный американский профессор, а поговоришь с ним – и сразу русским духом пахнет. То есть тараканы у него в голове. Живет один, все время отдает клинике, а в свободное время пишет роман-исследование о своем роде. В общем, в Китае и в Париже он уже побывал, а вот в России еще не был. И очень переживал из-за этого.