Срок истекает на рассвете
Шрифт:
— Конечно, вымогательство. Когда люди угрожают, они большей частью требуют денег, а особенно когда женщина угрожает мужчине.
— «Я уже чувствую себя членом Вашей семьи». Что она хочет этим сказать? — недоуменно проговорил Куин.
— А он догадывается, что она знает что-то о нем — он сам пошел ей навстречу. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Барбара боялась записки другого сорта: она ревновала, она боялась слишком дружеской записки, она думала, что он с кем-нибудь флиртует за ее спиной; он мог бы ее очень просто успокоить — показать записку. А он не показал, хотя она с ним из-за этого поссорилась. Почему он не хотел показать ей записку?
Она покачала головой и продолжала:
— Он знал, что за запиской что-то кроется, что это не просто блеф. Главное — мы знаем, что здесь была женщина. И я уверена, что мы ее найдем. Я сейчас пойду и буду ее искать.
— Но мы не знаем ее имени, не знаем, как она выглядит, где ее искать.
— Мы знаем, что она была в ресторане «Пероке» около двенадцати часов ночи. Наверное, ее там кто-нибудь заметил. Его девушка кое-что рассказала. Высокая женщина, с рыжими волосами, в светло-зеленом платье. Не может быть, чтобы все женщины в ресторане были рыжеволосые и в светло-зеленых платьях. — Брикки развела руки. — Посмотри, сколько у нас примет.
— Но ресторан уже закрыт.
— Люди, которые действительно могут помочь, все еще там: официанты, гардеробщицы, женщина в туалетной комнате. Я буду ее искать, и я найду ее!
— Я иду с тобой.
Он прошел в спальню и выключил там свет. Потом прошел в ванную.
— Одну минутку, — сказал он, — я хочу выпить воды.
Она вышла на лестницу и ждала его, спустившись на две-три ступеньки. Он все не шел. Она вернулась в освещенную комнату.
Он стоял там неподвижно у двери в ванную. Еще прежде чем она подошла к нему, она поняла, что он что-то нашел.
— В чем дело?
— Посмотри, что лежало в ванне. Должно быть, занавеска от душа прикрыла эту бумажку, а когда я открывал кран — я задел за занавеску. И вот это лежало там, на дне ванны.
Это было светло-голубого цвета.
— Чек, — сказала она. — Что это за чек? Дай-ка посмотреть.
Чек на двенадцать с половиной тысяч долларов, на имя Стивенса Грейвза. Подписан Артуром Холмзом. И по диагонали, по всему чеку, крупными буквами:
«Возвращается. На текущем счете средств нет».
Они озадаченно посмотрели друг на друга.
— Каким образом такой чек мог попасть в ванну? — удивилась она.
— Это несущественно. Должно быть, чек лежал в сейфе, а когда я вытаскивал ящик — дыра как раз над ванной, — он мог просто выскользнуть и упасть в ванну, а я этого не заметил. А потом я задернул занавеску и увидел его только сейчас. Но не в этом дело. Неужели ты не понимаешь, что это значит?
— Мне кажется, я понимаю. Ты хочешь сказать, что Холмз и есть тот нервный посетитель, который жевал сигару?
— Я готов держать пари, что это так. Убить человека за двенадцать с половиной тысяч!.. Ого-о!.. Есть люди, которые и за тысячу…
— Так, значит, этот Холмз пришел сюда поздно вечером — повидаться с Грейвзом и расплатиться или попросить его не подавать в суд, пока он не соберет достаточно денег, чтобы расплатиться? И, может быть, потому, что Грейвз не смог найти чек в сейфе, Холмз решил, что он подаст на него в суд? Они начали спорить об этом, и Холмз застрелил его.
— Холмз… — сказала она задумчиво, покусывая палец. — Я слышала это имя или видела его где-то сегодня. Обожди-ка минутку! Разве у него в бумажнике, среди визитных карточек, не было карточки Холмза?
Она встала на колени возле трупа, подняла бумажник и просмотрела две или три карточки. Потом подняла голову.
— Ну вот, я тебе говорила! Холмз — это его маклер. Вот посмотри.
Он подошел к ней, все еще держа чек в руке.
— Смешно. Я не очень много знаю о таких вещах, как чеки, но мне казалось, что клиенты дают чеки своим маклерам, а не наоборот. Да еще чек, по которому нельзя получить деньги.
— Наверно, есть какая-то причина. Может быть, Холмз присвоил себе какие-нибудь акции, которые он пускал в оборот для Грейвза, а потом Грейвз потребовал у него отчета раньше, чем он ожидал, и он попытался оттянуть время тем, что дал ему негодный чек. А когда чек вернулся из банка и Грейвз пригрозил, что он его арестует…
— А на карточке есть адрес?
— Нет, только название фирмы в уголке.
— Ну, все равно. Я его разыщу. — Он подтянул пояс. — Пошли. Ты можешь отправляться на автобусную станцию и ждать меня там.
Она не двигалась с места.
Он спросил:
— Ты ведь согласна, что это Холмз?
— Нет, — к его удивлению, сказала Брикки. — Нет, не согласна. Я все еще считаю, что это дама из ресторана.
Он помахал чеком перед ее лицом.
— Но почему? Ведь мы нашли это.
— По разным причинам. Во-первых, если Холмз действительно убил его, то ради того, чтобы забрать чек. Правильно? Уж если бы он убил человека из-за чека, он бы искал его, пока не нашел, потому что он знал, что чек все равно приведет к нему, когда его найдут.
— А что, если он искал его и не мог найти?
— Ты же нашел? — только и ответила она. — А еще кое-что заставляет меня думать, что последней здесь была женщина. Я знаю, ты будешь смеяться, но… Грейвз был в смокинге, когда его убили.
— Ну, Брикки… — запротестовал он.
— Я так и знала, что ты не примешь это всерьез. Но у меня создалось такое впечатление, не знаю почему, что он не мог без пиджака принимать женщину, даже если эта женщина — шантажистка. Не такой он был человек, мне кажется. Если бы последним здесь был Холмз, мы нашли бы Грейвза либо в жилете, либо просто в рубашке. Так мне кажется, и я не пытаюсь убедить тебя в этом. Просто мне так подсказывает интуиция. И я уверена, что права: последней здесь была женщина.
После небольшой паузы он невесело засмеялся.
— Сначала никаких следов, а теперь слишком много!
— Нам нужно разделиться, времени у нас совсем мало. Один из них — преступник, а один — нет. Мы не можем себе позволить ошибиться. Нам надо с первого же раза угадать. И мы не можем пойти сначала по одному следу, потом — по другому.
— Это сделал Холмз! Больше некому. Все говорит о том, что это он!
— Да, у Холмза достаточно мотивов застрелить Грейвза, — согласилась она. — Вполне достаточно. Но мы даже не знаем точно, был ли он здесь сегодня. Да, женщина… Он получил от нее записку, и в записке сказано, что она придет сюда. И женщина здесь была. Но ведь это не доказывает, что была именно та женщина. Может быть, другая? Человек, по имени Холмз, дал ему чек, который вернулся из банка. И какой-то человек был здесь сегодня ночью, спорил с ним, жевал сигару. Но, может быть, это тоже два совершенно разных человека?