Срываясь в гибельные дали
Шрифт:
– Не оставляя после себя вообще ничего, - сказал Градов.
– Он буквально растворяется в воздухе, тает, как утренний туман. Скажите мне, доктор, зачем было глушить инженера, обладая такими способностями? Это не человек, это супермен какой-то. Притом, объясните мне, доктор, как ему удалось обойти систему безопасности астропорта? Если, конечно, не принять за рабочую гипотезу его умение незаметно просачиваться сквозь многослойную высокопрочную броню?
– Я не следователь, - сказал Грин.
– Я даже не эксперт. Я обычный корабельный эскулап. Если вас моё объяснение не устраивает, подскажите своё.
– Какое, к чёрту, толкование?
– сказал недовольный Патерсон.
– Такое, дружище Ричард, - сказал Денис Мадьяров, - которое исключало бы всякую мистику и прочую потустороннюю ахинею. Впрочем, вы полагаете убийцей капитана. От себя могу добавить в список, вслед за капитаном, штурмана. Извини, Антон, ничего личного, токмо ради справедливости. Либо, следует признать, что на борту завёлся злобный призрак.
– Либо убивает сам звездолёт, - добавил Маккензи Грин.
– Нам всучили проклятый корабль.
– Плюс две версии, - сказал Мадьяров.
– Думайте, что хотите, - подал голос до того молчавший Костров, - но Рида я не убивал. Рубку я не покидал, приказ капитана слышал и исполнил незамедлительно. Люк был задраен изнутри вплоть до вашего прихода.
– От себя, - сказал Градов, - со всей ответственностью заявляю, что к смерти Рида я абсолютно непричастен. Ваше право — верить мне на слово, или не верить.
– Круг замкнулся, - констатировал Маккензи Грин.
– Славно, - сказал Денис Мадьяров, - с виной мы как бы разобрались. Капитану и штурману мы доверяем.
– Как бы, - сказал Патерсон и повторил с нажимом.
– Как бы.
– Условно, - согласился Мадьяров, - но, тем не менее. Что делать дальше?
– Командуйте, шкипер, - сказал Грин, - команда ждёт вашего приказа.
– Прежде всего, - начал Градов, - надобно связать с портом назначения, доложить о случившемся и запросить экстренную помощь. До подхода спасателей нужно взять под круглосуточную охрану наиболее значимые для нашего выживания объекты. В целях предотвращения возможных диверсий. Кроме того, неплохо бы вооружиться. И найти способ наблюдения за передвижением каждого из нас.
– Вы представляете, - сказал Костров, - насколько это нереально сделать? Нас всего пять человек, а сколько объектов первостепенной важности? Рубки — ходовая, штурманская, радио. Двигатели, энергоустановки, продуктовые склады, холодильники, цистерны с водой, газгольдеры, фильтрационные камеры, компрессоры-нагнетатели, система регенерации воздуха, восстановления воды, спасательные средства, да попросту основные магистрали, которые можно с лёгкостью перерезать в каком угодно месте.
– И что?
– спросил Градов, - сидеть и ждать?
– Почему ждать, - сказал Костров.
– Я предлагаю устроить облаву. Прочесать корабль сверху донизу, найти ублюдка... ну, а потом... Потом, смотря по обстоятельствам, - жёстко завершил фразу штурман.
– Суд Линча не наш метод, - сказал Маккензи Грин, - но ход мысли штурмана Кострова мне нравится.
– Поддерживаю, - откликнулся Патерсон.
– Всецело "за", - сказал Денис Мадьяров.
– На очереди оружие и приборы слежения, - сказал Градов.
– Что скажет корабельный инженер?
– Обрадовать мне вас нечем, - сказал Денис Мадьяров.
– Табельного оружия нам не полагается, кроме капитана, но у капитана, как я понимаю, оружия нет.
– Верно понимаешь, - сказал Градов.
– Не тот это рейс, чтобы капитану быть вооружённым.
– И я о том же, - утвердительно кивнул Мадьяров.
– Остаётся воспользоваться подручными средствами.
– Чем конкретно?
– спросил Патерсон.
– Тем же, чем орудовал наш скрытый враг. Только не гаечными ключами, конечно. Наверху полно обрезков труб, из которых запросто изготовить дубинку, или короткий шест. Вот вам и средство нападения. Вдобавок, можно использовать плазменные резаки в качестве оборонительного оружия. Дальность выброса режущей струи плазмы в максимальном режиме достигает пятидесяти сантиметров. Запаса горючей смеси в баллоне при такой нагрузке хватает примерно на тридцать минут непрерывной работы. Но мы ведь не будем пользоваться им безостановочно. Баллон у резака плоский, удобно крепится ремнями к туловищу и талии, а ножными обхватами к ногам. Вес баллона около десяти килограмм, горючая смесь газообразная. Сам резак носится на поясном ремне, в удобном петлевом держателе.
– Отлично, так и сделаем, - сказал Градов.
– А как быть с отслеживанием нашего местонахождения?
– Плохо, - сказал Денис Мадьяров.
– Могу предложить радиогарнитуру взамен настенных раритетов. И всё.
– А если наладить слежение по радиосигналу?
– У гарнитуры нет уникального цифрового отпечатка. На экране это будет выглядеть как одно большое красное пятно. И отфильтровать сигналы не удастся.
– Жалко, - сказал Градов.
– Перспективная была идея. Доставай твою гарнитуру.
Мадьяров выгреб из технического ящика горсть наушников.
– Разбирайте устройства, - сказал Градов.
– Кто пойдёт в радиорубку?
– спросил Маккензи Грин, нацепляя наушник.
– Я, - сказал Градов.
– И корабельный инженер.
– С Денисом ясно, - сказал Маккензи Грин.
– Долг службы. В отличии от вас, капитан.
– Я думаю, что мы оказались в равных условиях, - сказал Градов.
– Как ни банально это прозвучит, но все, собравшиеся здесь, являются ценными специалистами, от жизни и здоровья которых зависит наше общее выживание.
– Не-е-е спорю, - сказал Маккензи Грин, - но мне как-то спокойнее на душе, когда я знаю, что есть среди нас человек, могущий отдавать приказы и требовать их беспрекословного исполнения. Человек, берущий на себя ответственность за последствия принятых им решение, какой бы пафосной глупостью это не показалось. Надеюсь, что я не одинок в своём мнении.
– Тянем жребий?
– предложил Мадьяров.
– Ни к чему, - сказал Костров.
– Вторым иду я.
– Логично, - сказал Маккензи Грин, - штурман в нынешних условиях не слишком значимая фигура, нежели остальные. Прошу прощения за столь цинические соображения. Ваш вердикт, капитан?