Сшивающая

Дождик не переставал и его холодные мелкие капли, казалось, висели в воздухе, забираясь в глаза, носы и под одежду. По булыжной улице бежала толстая крыса, старательно обходя лужицы, будто не хотела замочить свои оголенные красные от холода, лапы. Подбежала к коробке, что приткнулась в углу около торца дома, рядом с чанами для отходов и, поднырнув под край ее, принюхалась. Там вкусно пахло хлебом и жаренным мясом. Она решительно нырнула туда и тут же была выброшена толчком ноги, обутой в деревянную туфлю. С визгом, перевернувшись в воздухе, она шлепнулась на спину, и вскоре встав на все четыре лапы, бросилась бежать прочь. Вслед ей неслась ругань и свист. Через время все успокоилось, и было слышно, как по широкой стороне картонного ящика стучат уже крупные капли осеннего дождя.

Вдруг совсем рядом между коробкой и крайним чаном, что стоял ближе к задней стене тупика между домами, раздалось шипение, сверкнула молния и образовалась огненная щель, через которую вышел человек в черном мундире с ребенком на руках. Оглядев внимательно место и прислушавшись к чему-то, он сбросил недвижимое тело в угол между чаном и коробкой. Оно глухо ударилось о булыжники и застыло в согнутой позе. Оглянувшись и прислушавшись еще раз, мужчина в черном, отряхнул ладони.

— Хорошо. Никого нет и это мне на руку.

Он хмыкнул и круто развернувшись, впрыгнул в светящуюся щель портала. Та схлопнулась, и вновь стало тихо.

Но он был не прав. Из-под края картонки, за ним наблюдали два зеленых внимательных глаза. Они принадлежали маленькой худой девочке. Она выждала паузу и, выглянув еще раз, осмотрела территорию. Не найдя ничего опасного для себя, отодвинула коробку и медленно подошла к телу. Это был мальчик подросток, чуть старше нее. Казалось, что он спал. Глаза были закрыты. Она осторожно толкнула его ногой. Никакого ответа.

— Какого черта, — тихо прошептала она и толкнула его еще раз.

В это самое мгновение почувствовала, что падает, так как была схвачена рукой.

— Ах, ты! — вскрикнула она.

— Тс-с-с! — услышала звук и увидела, как вместе с рукой, что держит ее за лодыжку, приподнимается тело и садится. Перед ней оказывается очень близко мальчишеское лицо с округлившимися глазами и пальцем около рта.

— Что ты так орешь? — прохрипел он, — Я сделал тебе больно?

— Ты меня напугал, — взвизгнула она.

— Тише, ты, дура! — опять прошипел он и, притянув к себе девчушку зажал ее рот своей рукой.

Она попыталась выкрутиться и, поняв его силу, укусила за ладонь.

Ойкнув, он упустил ее и она, мгновенно вскочив, с силой ударила его кулаком в нос. Он ухнул и согнулся в поясе. Она отбежала в сторону, но осталась на месте, будто поняв, что перегнула в своем ударе.

Мальчик застонал, потом откинул голову назад и зажал рукой переносицу. По его губам стекала кровь. Девочка достала из кармана несвежую тряпицу и протянула его.

— На, возьми, — сказала она.

Тот открыл глаза и, взяв тряпку, принялся вытирать свой нос и подбородок. Она присела перед ним.

— Больно?

Тот кивнул.

— Прости. Я не со зла. Не надо меня было так хватать.

Мальчик молчал и только смотрел, прижав тряпицу к носу и рту. Потом сплюнул сгусток крови в сторону.

— Тебя как зовут? — спросил он.

— Ния. Это кратко. А так, мама звала Есения.

— Красиво. Меня Рик. Полное имя Рикард. И у меня нет никого. Я сирота. А вот теперь еще и здесь, — и он огляделся. В его глазах было море отчаяния и тоски.

— Я видела, как тебя вынес какой-то мужчина из огненной щели и бросил в этот угол, как мешок с отбросами. И это же читалось на его ужасном лице.

— Ты запомнила его лицо? — оживился мальчик, — Можешь описать?

— Это как? Описать? — удивилась она.

— Ну, рассказать о его внешности, как одет, какое лицо?

Девочка прикрыла глаза, будто вспоминая.

— Высокий, худой, в черном камзоле и черных сапогах, с длинными белыми волосами в косе сзади, черные глаза и злые ужас какие, — закончила она и посмотрела на Рика. Тот помолчал, будто вспоминая кого-то. Потом чмокнул губами и, прикрыв глаза, помотал головой.

— А что-то уж очень особенное, было в нем или на нем? — с отчаянием в голосе спросил у Нии.

Та медленно покачала головой. Потом шлепнула себя по губам.

— Я запомнила его голос. Понимаешь, если я еще раз услышу, что непременно узнаю. У меня хороший слух, — похвасталась, поднимаясь.

Рик тоже поднялся.

— Было бы неплохо, — хмуро протянул он, — Но когда он будет такой шанс. И будет ли. Ты где живешь? У тебя есть мама? Дом? Жилище?

— Нет. Я, как и ты сирота. Мама умерла, а отца убили, и я его плохо помню. И дома у меня нет. Уже почти год я живу на чердаке, как после похорон мамы меня выгнала хозяйка, где мы снимали жилье. У меня есть приятель, такой же сирота, только младше меня на два года. Вот здесь, — она показала на чаны, — Мы находим остатки пищи и едим. По городку собираем по утрам бутылки и сдаем их в харчевню, за что нас там кормят и дают ненужные вещи и одежду. Если хочешь, то можешь пожить с нами. Только, я думаю, что тебе не понравится наше жилище. Уж больно ты богато одет.

Она оглядела его. Перед ней стоял подросток в дорогом бархатном камзоле с белой рубашкой и в темных кожаных лосинах, только босой. И ему было холодно. Это видно по согнутой спине, обхваченной руками за плечи. Она помедлила.

— Давай за мной. Пошли, если хочешь.

Тот кивнул, соглашаясь. Ния подхватила сумку с земли, перекинула ее через плечо. Вздохнула.

— Как же ты без обувки-то?

Тот пожал плечами, переминаясь с ноги на ногу.

— Ладно. Здесь недалеко идти. Там что-нибудь придумаем.

И махнув ему рукой пошла вперед. Мальчик споро двинулся за ней. Через некоторое время она завернула за угол дома и, толкнув неприметную дверь в торце его, начала быстро подниматься по ступенькам полутемного подъезда. Сильно пахло мышами и мочой. Деревянные ступени скрипели под их ногами. И вот уже Ния открывала двери в чердачное помещение, где было тепло и пахло плесенью и пылью. Навстречу им подскочил маленький мальчик.

— Ния! — взволнованно вскрикнул он, — Кто с тобой?

— Тоби, не волнуйся! Это друг, — прижала к себе того за плечики.