СССР-2061 (антология)
Шрифт:
– Да все тем же, – я улыбнулся. – Зеркалами.
– Ну-у… – Инка не закончила.
– Чего?
– Не знаю. Мне всегда казалось, что ты в жизни займешься… чем-то более важным. Ты же всегда отличником был.
– А зеркала по-твоему не важно? – Удивился я. – Стыдно слышать такое от женщины. Вот ты перед выходом во что гляделась, когда губы красила?
– В зеркало.
– То-то! – Наставительно утвердил я. – А если бы не зеркала, то как бы я в тебя в школе солнечные зайчики пускал?
– Точно,
– Еще бы. Это мы с Вадькой Бастрыкиным всю перемену возились.
– А Марья Сергеевна вас потом к директору. И всему классу лекцию, что лазером в глаза светить нельзя.
– Это мощным нельзя, – отмахнулся я. – У нас все было рассчитано. Хотя, дураки конечно. Щас уже помню, как зеркалальца на жвачку лепили, как ход луча рассчитывали. А вот чего в этом смешного было, не помню. Повзрослел, видать.
– Да куда уж. Повзрослел, – отмахнула Инка. – В детстве с зеркалами возился. И сейчас то же самое.
– Я тебе больше скажу – признался я. – Я на работе до сих пор солнечные зайчики пускаю.
– Да ладно!
– Точно. Надо же проверять отражательную способность. А вообще, зеркала… – я волевым решением оборвал сам себя, – нет, а то как начну, так пять часов тебе по ушам ездить буду. Давай лучше ты мне про свою работу расскажи. Ты все там же?
– Да, учу детей. Двадцать восмая средняя, имени Иосифа Сталина.
– Чего у тебя на работе новенького? Хотя, извини, – оборвал я сам себя – глупо спросил, у тебя в исторической науке «новенькое» не часто бывает.
– Не скажи, – обиделась за профессию Инка, – это твои зеркала, небось, с пятнадцатого века не менялись. А у нас сейчас как раз, загвоздка: английская компартия все-таки продавила открытие документов по перелету Гесса. И о предвоенных договорах с гитлеровской Германией.
– А, слышал в новостях, – кивнул я головой – Подлые договоры. Не зря их столько лет британское правительство стыдилось показывать.
– Ну и вот. А как учить детей? Это ведь совсем другой расклад по предвоенному периоду получается. Вот и приходится самим описывать, в меру сил. Пока ждем скорректированную программу. Хорошо, что теперь с этим быстро. Кстати, в новом варианте общего учебника, в главе по предвоенному периоду 40-х, будут учтены и мои предложения. Я их полгода назад в МинОбр посылала. Теперь даже буду в списке авторов.
– Молодец ты! – обрадовался за Инку я. – Так я, оказывается, под руку со знаменитостью иду.
– Да ну ладно тебе, – смутилась Инка. – Нас там человек триста, чьи предложения в учебнике учли. Я ближе к концу списка.
– Все равно, молодец.
Шагов двадцать мы прошли молча.
– Знаешь, – хлопнула меня по предплечью Инка, – я прямо иду сейчас с тобой, и так мне хорошо.
– Правда? – От неожиданной приятности я разомлел.
– Конечно. Я почти по такому же маршруту наших шестиклашек водила. Тридцать человек! Это как муравьёв в авоське тащить. Не уследишь. А ты один. Иду, вот, отдыхаю.
– Гм-м… – Честно говоря, не на такое объяснение я рассчитывал, и слегка подувял. – А чего такое «авоська»?
– Ты чего, не знаешь? – округлила глаза Инка. – Совсем одичал там, на своем юге. Это же сейчас самый писк моды! Ретрофутуризм. Дико удобная вещь. Вернемся домой, я тебе покажу.
– Лады, напомню.
Мы вышли с боковой улицы, и оказались на широком светлом проспекте. Перспектива была потрясающая. Прямой как стрела, широкий как полноводная река, с редко стоящими разноцветными домами, особенно яркими на фоне снега, он вызывал ощущение простора, праздника, движения куда-то туда, к горизонту, в лучшее завтра.
– Что-то коммунальщиков на улицах много, – заметила Инка, оглядываясь, – и полиции. Прям столпотворение какое-то. Крупный снегопад что ли обещают?
– Может быть. – Согласился я. Обманул её, выходит. Я ведь точно знаю, что снегопад не ждут. Бросил короткий взгляд на часы: – двадцать пять минут до лимита.
– Здравствуйте, Инна Ивановна! – Затормозив, пискнуло Инке какое-то утепленное розовым комбинезоном дитё, со смешными косичками.
– Здравствуй, Леночка, – ласково сказала Инка.
– А это жених ваш? – поинтересовалась нахальная кнопка, развернув на меня голову так, что косички взбрыкнули.
Инка как-то странно крякнула, но не покраснела ни на тон. Потому что и так красная. Мороз.
– Нет, это мой друг и одноклассник. То есть бывший конечно.
– Бывший друг? – уточнила девочка.
– Одноклассник. А друг настоящий.
– Поня-яятно. – Важно протянула Леночка. Хотя чего её там могло быть понятно, когда даже мне непонятно… – Я побегу тогда. До свиданья Инна Ванна!
Девчонка вихрем рванула мимо нас, только косички взбрыкнули.
– Вишь ты теперь какая почетная стала, – ухмыльнулся я. – Инна Ванна!
– Ты еще подшпиль, – тыкнула меня локтем Инка. – Хорошо еще, младшеклашку встретила. А то завтра бы вся школа нам с тобой кости перемывала.
– Ну и что? Пусть бы себе пошушукались всласть. Тебе жалко, что ли?
– Нет, – ответила Инка, – не жалко. Нам направо сейчас.
Мы свернули направо, на боковую улочку. И буквально через пять минут оказались на…