СССР без Сталина: Путь к катастрофе
Шрифт:
Китайские коммунисты ещё раз сослались на труд В.И. Ленина «Детская болезнь левизны в коммунизме». Вот что говорил Владимир Ильич: ««отношение политической партии к её ошибкам есть один из важнейших и вернейших критериев серьёзности партии и исполнения ею на деле её обязанностей к своему классу и к трудящимся массам. Открыто признать ошибку, вскрыть её причины, проанализировать обстановку, её породившую, обсудить внимательно средство исправить ошибку — вот это признак серьёзной партии, вот это исполнение ею своих обязанностей, вот это — воспитание и обучение класса, а затем и массы…». [234]
234
Об историческом
Китайские товарищи заявляли: «Необходимо указать здесь, что произведения Сталина по-прежнему нужно надлежащим образом изучать. Всё полезное в его произведениях, особенно те многие из них, где защищался ленинизм и правильно обобщался опыт строительства в СССР, мы должны принять как важное историческое наследство. Поступать иначе было бы ошибкой». [235]
И, конечно, китайские товарищи называли Сталина «великим марксистом-ленинцем» и предупреждали, что «было бы серьёзным заблуждением видеть в деятельности Сталина только ошибки» . [236]
235
Там же. С.17.
236
Там же. С.21.
К открытой конфронтации с Мао Цзедуном Хрущёв готов не был.
События в Тбилиси и позиция Китайской коммунистической партии охладили хрущёвский пыл. Поэтому в 1956 году официальная критика в адрес Сталина была весьма умеренной. Правда, 26 июня 1956 года во исполнение резолюции XX съезда ЦК КПСС принял постановление «О преодолении культа личности и его последствий», но внешне в стране всё оставалось по-прежнему: «сталинские» названия городов, улиц, площадей, колхозов, промышленных предприятий сохранялись, тело И.В. Сталина находилось в Мавзолее, что имело бесспорный символический смысл.
Осень 1956 года принесла Хрущёву новые неприятности и проблемы. В октябре в Венгрии вспыхнул контрреволюционный мятеж, который вдохновлялся антикоммунистическими, антисоветскими лозунгами. На улицах Будапешта мятежники сжигали в кострах портреты Ленина и Сталина. Нависла серьёзная угроза судьбам социализма в Венгрии.
В январе 1957 года в Москву из Китайской Народной Республики прибыла авторитетная партийно-правительственная делегация. Китайские товарищи возложили к Мавзолею два венка:
«Великому учителю революции В.И. Ленину от Правительственной делегации КНР»
«Великому марксисту-ленинцу И.В. Сталину от Правительственной делегации КНР»
При таком раскладе дел Никита Сергеевич был вынужден подстраиваться под китайских друзей.
На приёме в посольстве Китайской Народной Республики Хрущёв буквально превозносил Сталина до небес. Ради главного он был готов простить вождю всё несущественное, то есть его «ошибки»:
«В последнее время на Западе нас обвиняют в том, что мы «сталинисты», «сталинцы». В ответ на это мы уже не раз заявляли, что в нашем понимании «сталинист», как и сам Сталин, неотделимы от великого звания коммуниста. Когда речь шла о деле революции, о защите классовых интересов пролетариата в революционной борьбе против наших классовых врагов, Сталин мужественно и непримиримо защищал дело марксизма-ленинизма. Мы критиковали Сталина не за то, что он был плохим коммунистом. Мы критиковали его за некоторые отклонения, отрицательные качества, за то, что он допустил серьёзные ошибки… Но даже совершая ошибки, допуская нарушения законности, Сталин был глубоко убеждён, что он делает это в интересах защиты революции, дела социализма. В этом состояла трагедия Сталина. В основном же, в главном — а основное и главное для марксистов-ленинцев это защита интересов рабочего класса, дела социализма, борьба с врагами марксизма-ленинизма, — в этом основном и главном, как говорится, дай бог, чтобы каждый коммунист умел так бороться, как боролся Сталин. (Бурные аплодисменты).
Противники коммунизма нарочно изобрели слово «сталинист» и пытаются сделать его ругательством. Для всех нас, марксистов-ленинцев, посвятивших свою жизнь революционной борьбе за интересы рабочего класса и его боевого авангарда — ленинской партии, имя Сталина неотделимо от марксизма-ленинизма. Поэтому каждый из нас, членов Коммунистической партии Советского Союза, хочет быть верным делу марксизма-ленинизма, делу борьбы за интересы рабочего класса так, как был верен этому делу Сталин. (Аплодисменты)» [237]
237
Речь товарища Н.С. Хрущёва // Правда. 1957,19 января. № 19(14048). С.2.
В 1957 году Хрущёв оказался в сложном положении. С одной стороны, он не мог отказаться от провозглашённого им антисталинизма. С другой, международная и внутренняя обстановка заставляли его делать по отношению к Сталину известные реверансы. Вот образцы хрущёвской словесной эквилибристики:
«В беседе с редактором американской газеты «Нью-Йорк таймс», отвечая на его вопрос — «Какое место займёт Сталин в истории?», — я сказал, что Сталин займёт должное место в истории Советского Союза. У него были большие недостатки, но Сталин был преданным марксистом-ленинцем, преданным и стойким революционером. Сталин допустил много ошибок в последний период своей деятельности, но он и сделал много полезного для нашей страны, для нашей партии, для всего международного рабочего движения. Наша партия, советский народ будут помнить Сталина и воздавать ему должное». [238]
238
Хрущёв Н.С.За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа // Правда. 1957, 28 августа. № 240(14269). С.3.
Исключительно скользкая, фарисейская формулировка: «Сталин займёт должное место в истории Советского Союза». Действительно: поставим человека на пьедестал почёта — можно говорить: «Стоит на должном месте», свергнем с пьедестала — можно кричать: «Занял должное место на свалке истории!»
Про то, как партия будет помнить Сталина и воздавать ему «должное», поговорим несколько позже.
В том же выступлении Хрущёв пожурил творческую интеллигенцию, «отдельные представители» которой огульно отрицали положительную роль Сталина:
«Но следует признать, что в среде интеллигенции нашлись отдельные люди, которые начали терять почву под ногами, проявили известные шатания и колебания в оценке ряда сложных идеологических вопросов, связанных с преодолением последствий культа личности.
Чем объяснить подобные шатания и колебания отдельных представителей из среды деятелей литературы и искусства? По-моему, это произошло потому, что некоторые товарищи односторонне, неправильно поняли существо партийной критики культа личности Сталина. Они пытались истолковать эту критику как огульное отрицание положительной роли И.В. Сталина в жизни нашей партии и страны и встали на ложный путь предвзятого выискивания только теневых сторон и ошибок в истории борьбы нашего народа за победу социализма, игнорируя всемирно-исторические успехи Советской страны в строительстве социализма». [239]
239
Там же.
Никита Сергеевич явно забыл, что всего лишь год назад, 25 февраля 1956 года, он сам заявил: «В настоящем докладе не ставится задача дать всестороннюю оценку жизни и деятельности Сталина». Деятели литературы и искусства всего лишь следовали этой хрущёвской методике.
В 1957 году выступления Хрущёва, предназначенные для широкой аудитории, казались благожелательными по отношению к И.В. Сталину.
19 мая 1957 года. Речь на приёме писателей, художников, скульпторов и композиторов: