Стаф II. ПрОклятое городище
Шрифт:
Внимание! Помните, что при поглощении любых кристаллов с убитых Вами существ 25 % энергии передается автоматически артефакту „Цитадель Разума“!».
А не хило… Здесь на мелочи не разменивались. Подумаешь, сотню человек туда, сотню сюда и с зомби также. Вчера одного чудом удалось уничтожить, а тут двести пятьдесят.
Мда…
Хотел было выразить свое возмущение, вырабатывая привычку у эха завершать каждую фразу словом «мать», но вовремя включился здравый смысл.
И?… Да, такой простой вопрос: «и?». Что произошло неординарного? Штрафов за невыполнение нет. Пусть прокачка характеристик замедлялась на двадцать пять процентов, но защита от мощнейших ментальных атак того стоила. Будь активной «Цитадель» у меня вчера, вряд ли набуровил столько и всего. Теперь через месяц ждала двойная дуэль. И еще многое предстояло расхлебывать. А дополнительная характеристика, которая сто процентов поможет и не раз? Уверен, такие на дороге не валялись, пусть и не имелось всяких тешащих душу настоящего геймера приписки: «уникальная» или «божественная». Да и не игра вокруг.
Видеть тварей подобных маунаху — это же здорово!
Так что, спасибо тебе, Джоре! Хоть ты и говнюком был порядочным, если не сказать жестче…
Взглянул на трофеи, но в очередной раз решил отложить разбор. Контрастный душ окончательно смыл ночные страхи, оставив только желание действовать и голод, не отпускавший меня последние сутки. И только пока я находился за обеденным столом, тот чуть утихал. Но это нормально, как сообщили старожилы, организм перестраивался, еще и травмы сюда можно было плюсовать.
Поднялся в таверну. Посетителей было совсем немного, каждый занимался своим делом. Я взял обычную яичницу и кофе. Но это для разогрева. Быстро поел и принялся изучать клановые законы, порядки и уложения.
В первую очередь, заостряя внимание на аспектах, касавшихся непосредственно меня.
И выяснилось, что рейтинг социальной полезности хоть и защищал от убийц, но не служил панацеей от всех бед. Так, если тебя отправляли к праотцам без свидетелей, и ты сам не видел убийцу, то никаких санкций от «Севера» на злодея не накладывалось. Кроме этого, все цивилизованные правила заканчивались за пределами клановых городов, таких как Норд-Сити. Не работали они и в локациях.
Для законного решения «острых» вопросов существовал Круг, а точнее множество ристалищ помогающих выяснить отношения. Только в нашем квартале их имелось больше трех десятков. Правила просты. Соперников накрывал непрозрачный купол радиусом пятнадцать метров. Затем они сражались насмерть, после зафиксированной гибели одной стороны, победителю выделялось десять минут на сбор трофеев, затем сфера, через которую невозможно было ни воздействовать ментально, ни увидеть происходящее, исчезала.
Чтение и осознание многих вопросов было трудной и скучной задачей, приходилось буквально продираться через множество канцелярских терминов, как и постоянно обращаться к Сети. Если бы не она со словарями, пояснениями, приведением примеров из «судебной» практики, то вряд ли осилил даже пару — тройку страниц.
Записывал в блокнот то, что сейчас считал самым важным, как и упоминаемую литературу, к которой следовало обращаться за более глубоким погружением в тему.
В целом же, из всего выходило, за исключением редких случаев, как, например, со мной, «черные» или «грязные», действительно, не имели практически никаких прав. По большому счету находясь вне поля зрения большинства законов и правил. И клан «Север» относился еще более или менее «нормально» к данной категории неграждан. Практически любого мог убить без всяких для себя последствий и у всех на глазах серый или чистый. Особенно в первые месяцы нахождения тех на Нинее, когда социальная полезность была мизерной. Тут вновь задался вопросом: чем так важна Саманта, что за ее спасение мне сразу капнула такая сумма рейтинга?
Штраф в сто киломарок — не являлся той ценой, заставлявшей тысячу раз подумать прежде, чем идти на злодеяние. Единственная структура, которая могла покарать зарвавшихся чистокровных гадов — ЦК. Но даже он вмешивался только в вопиющих случаях, когда нарушались законы именно этого высшего органа, в поле зрения обычно попадал убийца после пятидесяти невинных жертв.
Мельком отмечал, что стали подтягиваться одногруппники. Сойер даже подошел и поздоровался за руку. Это нормально. Опять возникли мысли меня обновленного, возрожденного после перехода границы между мирами — надо уголовника подминать под себя. Пока не занялись другие. Мне были просто необходимы еще одни глаза и уши. Особенно во вражеском стане. С другой стороны, стоило ли? Учитывая тот факт, что возможный Иуда будет прямо под боком и так или иначе знать о моих планах… Эх, нет ни одного мудреца, чтобы подсказал, направил… Действовать приходилось на ощупь.
В девять двадцать пять я пересел за длинный стол, где уже находилась большая часть «наших». Оказался в самом его начале, практически возле учительского места. Остальные, ровно, как школьники, отчего-то предпочли держаться подальше.
Никодим появился в дверях таверны за две минуты до очерченного им срока. Наставника сопровождала высокая красивая девица, похожая на японку разрезом глаз, в клановом сюрко и со знаком принадлежности к «Снежным волкам». На поясе изогнутый кинжал, если судить по ножнам. За спиной уже привычная для глаза катана. Вот интересно, как она будет ее доставать в случае сражения, или перед боем перевешивала на пояс?
Затем следом за девушкой вошел моложавый мужчина невысокого роста, напоминающий колобка-переростка из-за коротких ножек. Массивная броня придавала объема фигуре и усиливала сходство с удачливым беглецом от бабушек и дедушек. За ним ввалилось шестеро: две девушки и четыре парня. Приблизительно одного возраста — от двадцати до тридцати лет. На всех обычная собирательская униформа, которая, как я понял, указывала в первую очередь на принадлежность к категории «новичков».
Круглый тип по имени Федор Пламенный с чистой кровью мне не понравился сразу, слишком много высокомерия проступало на откормленной поросячьей морде и проскальзывало в каждом небрежном жесте. Складывалось впечатление, что ему должны все вокруг только за то, что он здесь появился.
Обычно толстые люди выглядели добродушными, часто таковыми и являлись по складу характера. А тут абсолютная противоположность. Бешенный самовлюбленный хряк — вот такие ассоциации возникали даже при повторном более внимательном взгляде на пациента, чему способствовали и глазки — маленькие черные злые и бегающие. Хотелось просто, без всякой на то видимой причины, взять и выбить костяшки на правой руке об челюсть данного товарища. Понятно, что вместе с зубами последнего.
Никодим важно прошествовал, к нашему столу, уселся во главе, жестом приказал рассаживаться спутникам. Девушка и толстяк примостились рядом на высоких резных стульях, которые моментально возникли при помощи Маньки, а шестерка расположилась вместе с нами на скамьях за длинным столом.