Сталь и Золото. Книга 2. Смерть и Солнце. Том 1
Шрифт:
– Я не из-за качки. Просто я… боюсь.
Голос мальчишки дрогнул.
– Что-о?.. – от удивления Крикс даже приподнялся на локте. – Боишься?
Лар молчал. Кажется, он даже затаил дыхание – во всяком случае, повисшая после вопроса Рикса тишина казалась абсолютной. Как назло, «дан-Энрикс» вспомнил разговор с мессером Иремом. Линар как будто вознамерился продемонстрировать ему, что коадъютор в своих рассуждениях был недалек от истины.
– Чего ты там боишься? – грубовато спросил Рикс.
– Что нас убьют, – ответил Лар. – Я… я хочу домой.
– Куда? На Филис? – раздраженно спросил Крикс. – К этому, как его там, Арсио Нарсту, который сделал тебя
– Нет, вообще домой… к родителям. Они, наверное, даже не знают, что я жив.
Крикс уставился в непроницаемую темноту над своей головой, чувствуя, как из глубины души волнами поднимается слепое раздражение на Лара, продолжавшего сопеть в углу. «Если уж этот несчастный трус во что бы то ни стало должен хныкать, словно шестилетка, то, во всяком случае, он мог бы подождать хотя бы до утра», – подумал Рикс, едва не заскрипев зубами. Вот ведь дернул леший привести его в свою каюту!
– Замолчи, – резко велел «дан-Энрикс» Лару. – Ты мужчина или кто?.. Хватит скулить. Я должен выспаться.
Под палубой снова воцарилась блаженная тишина. Крикс почувствовал, что стены их каюты начинают уплывать куда-то в темноту, и это плавное перетекание из бодрствования в сон было мучительно-приятным. Потом все исчезло. Крикс не знал, как долго он проспал на этот раз. Проснувшись снова, он уже не спрашивал себя, что его разбудило. Ответ был довольно очевиден. На сей раз Линар сидел на своем тюфяке, набросив покрывало из овечьей шерсти на плечи наподобие плаща. Охваченный внезапным бешенством «дан-Энрикс» выбрался из койки и, одним прыжком добравшись до Линара, опрокинул его на тюфяк и прижал к палубе коленом.
– Я же, кажется, сказал: хватит скулить! – процедил он, всем весом навалившись на Линара. – Говоришь, убьют в Каларии?.. Клянусь, если не перестанешь хлюпать носом, то я сам тебя прибью. Тогда бояться будет уже нечего.
В темноте южанин смутно различал, как мальчик с ужасом таращит на него глаза. Крикс неожиданно заметил узкие блестящие дорожки на его щеках и со смесью злости и стыда сообразил, что Лар и в самом деле плакал.
«Ну а ты – не плакал бы? – подумал он внезапно. – Если бы большую часть жизни был рабом на Островах и каждый день мечтал попасть домой. А потом, когда тебе уже казалось, что все худшее осталось позади – узнал бы, что плывешь в Каларию…»
– Пожалуйста, не надо. Я больше не буду мешать тебе спать, – выдавил Лар, неловко пытаясь сдвинуться, чтобы колено Рикса не так сильно давило ему на ребра. – Честное слово!
Презирая самого себя, Крикс разжал пальцы и выпустил ворот Ларовой рубашки. Глядя на испуганное лицо бывшего эсвирта, он почти не сомневался, что тот в самом деле больше не издаст ни звука. Почти столь же очевидно было то, что к утру Линар наверняка зальет соплями всю подушку.
Крикс сполз с чужого тюфяка и сел на пол, привалившись спиной к плавно изгибавшемуся борту корабля. Линар смотрел на него так, как будто ожидал, что Рикс с минуты на минуту передумает и перейдет к исполнению своей угрозы.
– Прости, Лар… – выдохнул Рикс. Собственный голос показался ему хриплым и фальшивым. – Прости. Я сам не понимаю, что на меня вдруг нашло. Ну… хочешь, я подержу руки за спиной, а ты мне врежешь? Это будет только справедливо.
– Нет! – испуганно воскликнул Лар. И шмыгнул носом.
Крикс помедлил и, поднявшись, снова лег на свою койку, ощущая себя крайне неуютно в наступившей тишине.
Глава II
Над лагерем вставало бледно-золотое северное солнце. Проснувшись, энониец первым делом обнаружил, что постель, устроенная для Линара из попоны, конского седла и двух плащей, уже пуста. Но в тот момент Крикс не придал этому обстоятельству особого значения. С утра ему всегда хватало и других забот. Он сбегал за водой и отодвинул полог их походного шатра, а потом бегло осмотрел оружие мессера Ирема. Меч и кольчугу своего сеньора Крикс, как и положено оруженосцу, чистил сам, в то время как на долю помогавшего ему Линара достались хлопоты о сапогах, плаще и остальной одежде каларийца. Крикс отметил, что один из ремешков на перевязи коадъютора вылетел из предназначенного ему ушка, и принялся подтягивать его. Руки «дан-Энрикса» быстро и ловко делали привычную работу, но мысли южанина в этот момент витали очень далеко.
В то утро, когда у Валларикса происходило совещание с участием имперских лордов, магов из Совета Ста и высших лиц из Ордена, оруженосец коадъютора – которого на государственный совет, конечно же, не допустили – бесцельно шатался по дворцу и, дойдя до галереи, опоясывающей хрустальный купол Зимней оранжереи, неожиданно увидел Лейду и Элиссив. Начисто забыв о своем аристократическом происхождении, девчонки бегали вокруг фонтана и плескали друг в друга водой. Им явно даже в голову не приходило, что кто-нибудь может их увидеть. Воздух над фонтаном радужно переливался от мельчайшей водной пыли. Обе – и Элиссив, и ее подруга – были уже совершенно мокрыми и весело смеялись. Ничего особенного в этом зрелище как будто не было, но Крикс замер, словно завороженный. Прошло уже около двух месяцев, но и сейчас эта картина вставала перед его глазами, словно наяву.
…Чья-то рука тяжело опустилась на его плечо, бесцеремонно оборвав воспоминания «дан-Энрикса». Едва не подскочив от неожиданности, Крикс обернулся к своему сеньору. Лорду Ирему определенно нравилось дразнить оруженосца его участившейся задумчивостью, но обычно энонийцу все же удавалось вернуться к действительности прежде, чем тот успевал застать его врасплох. На этот раз Крикс даже не заметил, когда Ирем успел встать с устроенной в углу походного шатра постели.
Калариец улыбался.
– Снова спишь с открытыми глазами?.. Будь добр, очнись и подай мне умыться.
Крикс поставил медный таз на табурет, налил туда воды и сделал шаг назад, чтобы не мешать рыцарю. Мысли немедленно вернулись к Лейде Гвенн Гефэйр.
После истории с игрой и «выкупом», при одном воспоминании о котором в груди Крикса начиналось нечто вроде праздничного фейерверка, они разговаривали только один раз, причем – к большому облегчению «дан-Энрикса» – эта беседа проходила в присутствии Элиссив. Никогда не отличавшийся стеснительностью Рикс с некоторых пор буквально цепенел при одной мысли о возможной встрече с Лейдой Гвенн Гефэйр наедине. Даже в присутствии принцессы Крикс почувствовал, что во рту почему-то пересохло, а язык буквально прилипает к нёбу. К счастью, Лейда избавила его от необходимости придумывать, что бы сказать, обратившись к нему первой.
– Я бы хотела еще раз сказать тебе «спасибо», – начала она.
– За что?.. – переспросил «дан-Энрикс» непослушными губами.
– За то, что ты помог мне на пиру, – на этот раз леди Гефэйр смутилась. Надо полагать, не от его присутствия, а от воспоминаний о Финн-Флаэне. – Надеюсь, твой сеньор не очень рассердился?
– Нет, нисколько. Он не любит Эймерика.
– Почему?.. – спросила Лейда.
– Потому что Эймерик дурак и пьяница, – фыркнула Лисси.
Крикс ответил более сдержанно: