Сталин и евреи
Шрифт:
«Я, Леван Моть, нахожусь теперь в Биробиджане и работаю в зерносовхозе; я устроился хорошо как в отношении жилища, так и в отношении работы, а также питания. Поэтому прошу разрешить затребовать моих родителей и сестру:
Леван Моисея, 45 лет, грузчика,
Леван Нахану Иосифовну, 42 лет, портниху,
Леван Сару Моисеевну, 22 лет, работает на фабрике» [114] .
В этом ходатайстве упоминается, очевидно, Биробиджанский зерносоевый совхоз им. Кирова, расположенный в Сталинском районе ЕАО.
114
Канторович А. За социалистический Биробиджан. М.: Дапьгиз, 1933, с. 57.
По таким прошениям в 1935 году приехало 1088 человек, что покрыло
Переселенцы могли устроиться по своим рабочим специальностям в бурно растущую промышленность. Биробиджан уже превратился в местный промышленный центр. Там действовали: три государственных строительных организации, два лесопильных завода, два кирпичных завода, швейная фабрика, механические мастерские, электростанция и типография. Строились и планировались и новые предприятия: новая швейная фабрика, деревообделочный завод, трикотажная и обувная фабрики, колбасный и хлебопекарный заводы, новая электростанция и большая типография [115] . Велась подготовка к созданию металлургического завода, и НКТП СССР даже открыл в Биробиджане свой техникум.
115
Киржниц А. Еврейская автономная область. С. 77.
Много евреев, в силу их грамотности, набирали на железную дорогу. Из 76 работников станции Биробиджан 37 были евреями. Евреи работали в депо от. Облучье и от. Ин в качестве деповских рабочих и в локомотивных бригадах. В 1936 году НКПС СССР пригласил в Биробиджан 1262 еврейских переселенца, которые предварительно проходили обучение на железнодорожных курсах на Украине [116] .
Еврейская промысловая кооперация в Биробиджане насчитывала в 1935 году 24 артели, в которых работало 1349 кустарей. Они заготавливали лес, дрова, пиломатериалы, производили мебель (например, кустари изготовили 66 тысяч венских стульев), сани и телеги, бочки, кровати, выделывали мыло и шили обувь.
116
Там же. С. 79.
Хотя освоение земель в Биробиджане еще не закончилось и готовилось осущение 200 тысяч гектаров земли, тем не менее потребность именно в еврейской земледельческой колонизации фактически отпала. Земли могли быть освоены русскими или украинскими колхозниками, тем более что с 1930 года индивидуальное переселение было запрещено, и теперь переселенцы трогались в путь целыми колхозами. Евреев же разбирали в промышленности, на транспорте и в промкооперации.
Изменение политики развития народного хозяйства, состоявшееся в первой пятилетке, по сути дела, не дало превратить Биробиджан в настоящий и полноценный Израиль-на-Амуре. В этом уже не было особой необходимости, поскольку в годы второй пятилетки задача социальной реконструкции советского еврейства была решена главным образом за счет земледельческой колонизации на Украине и в Крыму, а также за счет перетока в промышленность. Потому над Биробиджаном витает некий дух недосказанности и незавершенности, с ним были связаны большие надежды, его пытались противопоставить Палестине, только эти планы не сбылись. И вовсе не по злому умыслу.
Трудящееся советское еврейство
В середине 1930-х годов еврейская земледельческая колонизация практически закончилась. В Европейской части СССР были освоены все свободные земли, а поток еврейских переселенцев в Биробиджан резко сократился. Совершенно аналогично дело обстояло и с земледельческим переселением других национальностей в СССР. В 1936 году Всесоюзный переселенческий комитет был ликвидирован, а его функции были переданы переселенческому отделу НКВД СССР. Многие современные авторы считают это чуть ли не выражением «государственной антисемитской политики», забывая, что наркомат занимался очень широким кругом гражданских функций, не только преследовал врагов народа и управлял лагерями. В его полномочия входили и такие сферы, как: милиция, пограничная охрана, пожарная охрана, геодезия и картография, содержание шоссейных дорог, проверка гирь и весов (Главное управление мер и весов НКВД СССР), содержание архивов и так далее. Наркомат занимался в заметных объемах промышленным производством. Например, по третьему пятилетнему плану, утвержденному в 1939 году, НКВД СССР должен был в 1942 году добыть 7,1 млн тонн угля, 400 тысяч тонн нефти, произвести 44 тысячи тонн бензина и 22,5 тысячи тонн дизтоплива, 2,5 тысячи металлорежущих станков, 860 тысяч кроватей, 100 тысяч
117
Третий пятилетний план развития народного хозяйства Союза ССР (1939–1942 гг.). М.: Госпланиздат, 1939, с. 55–56, 58, 67.
В апреле 1938 года и этот отдел был ликвидирован, а функции центрального органа по переселению были переданы в Бюро по сельскохозяйственному переселению НКЗ СССР. Одновременно был ликвидирован «Комзет», как орган, выполнивший свою задачу [118] .
Итоги реконструкции социальной структуры советского еврейства были подведены переписью населения 1939 года. Во-первых, доля самодеятельного населения среди евреев поднялась до 65 %. Это был небывало высокий результат, если сравнивать его с первоначальным уровнем. Советское еврейство стало в основном трудящимся, с нищетой и безработицей, с затхлой атмосферой местечек бывшей черты оседлости было решительно покончено. Во-вторых, среди самодеятельного еврейского населения доля рабочих и служащих поднялась до 71,2 %. Общая численность еврейских рабочих определялась для 1939 года в 650 тысяч человек и служащих — в 800 тысяч человек. Колхозники составили 5,8 %, что даже ниже, чем в 1926 году. На кустарей приходилось 20,1 % еврейского населения, в том числе 16,1 % — кооперированные кустари.
118
Пискунов С. А. Государственная политика переселения в земледельческие районы Дальнего Востока СССР (середина 40-х — середина 60-х гг. XX века). Благовещенск: Издательство БГПУ, 2011, с. 25.
Таким образом, в СССР «еврейский вопрос» был полностью решен всего чуть более чем за 15 лет. Социальная структура советского еврейства полностью изменилась, и евреи в СССР в основной своей массе стали трудящимися. Это был грандиозный успех советской национальной и хозяйственной политики, основы чему заложил Сталин.
Глава 8. Еврейский металл
Как-то принято считать, что любимый еврейский металл — это золото. Мол, как утверждают анисемиты всех мастей и оттенков, евреи всегда тяготели к торговле, к финансовым операциям и золото прямо-таки липло к их рукам. Это, конечно, не более чем злонамеренное преувеличение, поскольку в условиях сильнейшего стеснения и ограничения прав торговля была для евреев способом выжить.
Если же судить по трудовым подвигам советского еврейства, то нужно сделать совершенно другой вывод. Евреи больше склонялись к черному металлу — чугуну и стали, любили его плавить, резать, точить и сваривать. Среди занятий, в которых советские евреи достигли выдающихся успехов, были металлургия, металлообработка, машиностроение. Колову сказать, везде, где евреи добивались эмансипации и равноправия, будь то Советский Союз, США или Израиль, у них проявлялась очень большая склонность к науке и технике, к изобретательству и созданию всевозможных полезных устройств и механизмов. И первая страна, где евреи массово проявили эти дремавшие в них способности к науке и технике, — это СССР.
Мы уже говорили в первой главе о том, что евреи внесли огромный вклад в разработку и производство вооружений во время войны. Конечно, было бы большой ошибкой думать, что это все произошло только с началом войны. Столь активное и значимое участие евреев в оборонной промышленности есть закономерный итог рассмотренной выше «еврейской пятилетки» и бурного развития еврейского промышленного пролетариата в СССР. Еврейские рабочие, инженеры и ученые росли и развивались вместе со всем народным хозяйством, принимали участие в разрешении всевозможных хозяйственных задач, накапливали опыт и навыки.
Еврейское участие в индустриализации СССР есть тема своеобразная. С одной стороны, она более или менее разработанная, есть хорошие работы Л. Л. Мининберга или Иосифа Кременецкого. Но с другой стороны, эта история, так скажем, личная. История отдельных людей, практически не поставленная в контекст общих событий, а иногда даже исходящая из ошибочной и, прямо скажем, клеветнической концепции «государственного антисемитизма». Получается интересное положение, когда еврейские и антисемитские авторы практически одинаково изображают участие евреев в промышленности, как отдельных людей, которые почему-то вдруг заняли руководящие посты, только по-разному это оценивают. У еврейских авторов это хорошо, а у антисемитских авторов это, естественно, плохо.