Сталин и Каганович. Переписка. 1931 -1936 гг.
Шрифт:
И все же, как бы ни были тяжелы поражения Красной армии, гитлеровский блицкриг был сорван. Вермахт нес ощутимые потери. Даже окруженные советские армии отчаянно оборонялись, нарушая точно выверенные немецкие планы. Несмотря на нехватку оружия и опыта, бойцы вели себя героически – и это сыграло важнейшую роль в том, что в самые тяжелые месяцы войны удалось выстоять. В конце июля 1941 г. Сталин завизировал указы о присвоении звания Героя Советского Союза группе солдат и офицеров Красной армии. Младший лейтенант Н. Л. Кудрявцев с небольшой группой солдат атаковал превосходящие силы противника и был убит после того, как, израсходовав боеприпасы, бросился врукопашную. Капитан Н. Ф. Гастелло направил горящий самолет в колонну вражеских войск. Младший лейтенант Д. А. Зайцев и старший лейтенант И. И. Иванов, израсходовав патроны, таранили немецкие самолеты. Красноармеец Я. Х. Кольчак расстреливал танки врага «до тех пор, пока его орудие не было раздавлено танком». В начале августа 1941 г. Сталин утвердил указ о присвоении звания Героя Советского Союза летчику-истребителю В. В. Талалихину, который впервые произвел таран в ночном воздушном бою [593] .
593
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1318. Л. 5, 10, 60, 61, 127, 129, 130, 132, 173.
Однако массовый героизм и самоотверженность советских воинов были такой же реальностью, как и падение морального духа войск после ряда страшных поражений. Сталин получал многочисленные свидетельства и того и другого. Панику, добровольную сдачу в плен, дезертирство, отсутствие твердого командования Сталин объявил главной причиной военных провалов. Все меньше доверяя способности армии консолидироваться собственными силами, Сталин прибег к испытанным методам политического контроля. В июле 1941 г. был воссоздан институт военных комиссаров, чрезвычайных представителей партии в каждом военном подразделении [594] . Они обладали огромными полномочиями. Комиссары опирались на органы государственной безопасности в армии – особые отделы. По официальным данным, с начала войны до 10 октября 1941 г. в армии было расстреляно 10 201 человек, из них 3321 – перед строем [595] . Но даже эти огромные цифры вряд ли отражали истинный размах репрессий на фронте и в прифронтовой полосе.
594
Русский архив. Великая Отечественная. Ставка ВГК. 1941 г. С. 77. Тексты соответствующих решений с правкой Сталина см.: Вестник архива Президента Российской Федерации. Война. 1941–1945. М., 2010. С. 37–40.
595
Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР «Смерш». 1939–1946 / сост. В. Н. Хаустов и др. М., 2006. С. 317–318.
Чтобы заставить войска бороться до конца, Сталин стремился поставить вне закона саму возможность сдачи в плен. Соответствующие установки были сформулированы уже на начальном этапе войны в известном приказе Ставки Верховного командования № 270 от 16 августа 1941 г. Судя по стилю, приказ был в значительной мере (если не исключительно) написан Сталиным. Сдающиеся в плен подлежали уничтожению «всеми средствами, как наземными, так и воздушными». Семьи «злостных дезертиров» из числа командиров подлежали аресту. Семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишались государственного пособия и помощи. Приказ зачитывался во всех подразделениях армии [596] . Понимание плена как позора и даже измены на долгие годы предопределило дискриминацию бывших военнопленных в СССР.
596
1941 год. Кн. 2. С. 476–479.
Угрозами и обещаниями подкреплений Сталин пытался вселить в своих подчиненных волю к упорному сопротивлению. 11 июля 1941 г., когда немцы вплотную приблизились к Киеву, Сталин отправил первому секретарю ЦК компартии Украины Хрущеву телеграмму: «Предупреждаю вас, что, если вы сделаете хоть один шаг в сторону отвода войск на левый берег Днепра, не будете до последней возможности защищать районы УРов на правом берегу Днепра, вас всех постигнет жестокая кара как трусов и дезертиров» [597] . 16 июля Сталин подписал приказ ГКО, в котором руководителям западного направления поручалось до последней возможности драться за Смоленск. Намерения сдать Смоленск объявлялись «преступлением, граничащим с прямой изменой Родине» [598] . В Смоленском сражении в июле – сентябре 1941 г., героически сражаясь в окружении, Красная армия задержала продвижение немцев к Москве. Решение Гитлера перенацелить заметную часть своей армии на Правобережную Украину и Ленинград также способствовало стабилизации центрального фронта. У Сталина в июле и августе оставалась надежда удержаться по линии основных советских столиц – Ленинграда на севере, Москвы в центре и Киева на юге. Время работало против немцев. Приближалась осенняя распутица, а там рукой подать было и до первых морозов.
597
Известия ЦК. 1990. № 7. С. 209.
598
Исторический архив. 1993. № 1. С. 45–46.
Способность к сопротивлению была также важнейшим аргументом Сталина в переговорах с западными союзниками – Великобританией и США. Лидеры этих стран уже в первые дни нападения Германии на СССР заявили о своей полной поддержке борьбы советского народа. Затем начался непростой процесс налаживания отношений и переговоров о практической помощи. С целью получить информацию из первых рук президент США Ф. Рузвельт направил в Москву своего представителя Г. Гопкинса. Сталин оказал ему подчеркнутое гостеприимство, демонстрируя при этом решительность и уверенность в победе. Переговоры были прерваны налетом немецкой авиации. Сталин в своей машине повез Гопкинса в бомбоубежище на станции метро «Кировская». Здесь их ждали охранники и нарком внутренних дел Берия. Многозначительную сцену хорошо запомнил один из советских функционеров:
Он (Берия. – О. Х.) взял Сталина за руку, чтобы вести вниз, и сказал что-то насчет опасности. На что Сталин ответил резко и грубо, как, впрочем, говорил всегда, когда бывал в раздражении: «Уходи прочь, трус!» […] Сталин встал посреди ночного двора и смотрел в черное небо, на немецкий самолет в кресте прожекторов. И Гопкинс стоял рядом и смотрел. И случилось то, что не так уж часто случалось в ночных налетах. Немецкий юнкерс стал падать беспорядочно – значит, сбили. И тут же вскоре зенитная артиллерия сбила второй самолет. Сталин сказал, и переводчик пересказал Гопкинсу:
– Так будет с каждым, кто придет к нам с мечом. А кто с добром, того мы принимаем как дорогого гостя.
Взял американца под руку и повел вниз [599] .
599
Новая и новейшая история. 2005. № 3. С. 160–161. Интервью, взятое Г. А. Куманевым у И. В. Ковалева.
Подобные демонстрации стойкости, но, главным образом, продолжение борьбы Красной армии убеждали западных союзников в том, во что они и сами горячо хотели верить. Гитлеровский блицкриг провалился. Русским можно и нужно помогать. 29 сентября – 1 октября 1941 г. в Москве состоялась конференция трех держав – СССР, Великобритании и США. Британскую делегацию возглавлял министр снабжения лорд Бивербрук, американскую – личный представитель президента посол А. Гарриман. С советской стороны переговоры вели Сталин и Молотов. Московская конференция союзников завершилась важными конкретными договоренностями о помощи СССР. Размеры этой помощи постепенно увеличивались. Западные танки и самолеты, поставленные по ленд-лизу во время войны, сыграли немалую роль на советско-германском фронте. Подавляющее большинство автопарка Красной армии составляли американские грузовики. Исключительной была роль лендлиза в поставках высококачественного топлива, средств связи, паровозов, вагонов, продовольствия. «Если бы не ленд-лиз, то победа была бы сильно затруднена», – сказал Сталин Рузвельту на их встрече в Крыму в феврале 1945 г. [600] , когда пришло время подводить итоги войны.
600
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 235. Л. 123.
Новых союзников СССР, несомненно, подстегивало тяжелое положение на советско-германском фронте и опасения разгрома Красной армии. Незадолго до конференции в Москве страшная катастрофа постигла Юго-Западный фронт, всеми силами боровшийся за Киев. По утверждению Жукова, он в конце июля доложил об этом Сталину и предлагал оставить Киев, укрепиться на левом берегу Днепра, предотвратить возможность прорыва немцев на правом фланге Юго-Западного фронта. Сталин, по словам Жукова, ответил грубым отказом, снял Жукова с должности начальника Генерального штаба и отправил командовать фронтом [601] . Ситуация на Украине между тем ухудшалась. В начале августа в полном окружении под Уманью оказались 6-я и 12-я армии, насчитывающие около 130 тыс. человек [602] . 8 августа в связи с продвижением немецких войск Сталин вызвал на телеграфные переговоры командующего Юго-Западного фронта генерала М. П. Кирпоноса. Разговор Сталин начал в свойственной ему манере, приписывая собеседнику намерения, которые тот на самом деле открыто не высказывал, но мог бы высказать. «До нас дошли сведения, что фронт решил с легким сердцем сдать Киев врагу, якобы ввиду недостатка частей, способных отстоять Киев. Верно ли это?» Кирпонос заверил Сталина: «Вам доложили неверно. Мной и Военным советом фронта принимаются все меры к тому, чтобы Киев ни в коем случае не сдать». Сталин приказал держаться и обещал помощь через несколько недель [603] .
601
Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 1. С. 350–353.
602
Кривошеев Г. Ф. и др. Великая Отечественная без грифа секретности. С. 84.
603
Русский архив. Великая Отечественная. Ставка ВГК. 1941 г. С. 108–109; Известия ЦК. 1990. № 9. С. 199–200.
Угроза окружения всей группировки советских войск в районе Киева была очевидна. Командование Юго-Западного направления, поддерживаемое Генштабом в Москве, в начале сентября предлагало срочно отвести войска. Однако Сталин категорически отвергал эти предложения. «При одном упоминании о жестокой необходимости оставить Киев Сталин выходил из себя и на мгновение терял самообладание», – писал в своих мемуарах о ситуации в начале сентября А. М. Василевский [604] . 14–15 сентября немцы сомкнули кольцо вокруг советских армий восточнее Киева. По советским данным, в окружении оказалось 452,7 тыс. человек [605] . Это было крупнейшее поражение с начала войны. 20 сентября в бою погибло руководство Юго-Западного фронта во главе с Кирпоносом. Киев был потерян вместе с огромной армией. Разгром столь крупной группировки еще более изменил общую стратегическую обстановку в пользу немцев.
604
Василевский А. М. Дело всей жизни. М., 1978. С. 132.
Василевский Александр Михайлович (1895–1977) – один из прославленных советских маршалов Великой Отечественной войны, заместитель начальника, начальник Генерального штаба, командовал советскими войсками на Дальнем Востоке во время войны с Японией. После войны занимал пост военного министра.
605
Кривошеев Г. Ф. и др. Великая Отечественная без грифа секретности. С. 85.
Основную долю ответственности за катастрофу под Киевом многие исследователи всех направлений (даже те из них, кто благосклонно относится к советскому вождю) возлагают на Сталина. По словам Жукова, в разговоре с ним сам Сталин также косвенно признал свою вину. При назначении Жукова на Ленинградский фронт в сентябре 1941 г. Сталин вспомнил о предупреждениях Жукова об угрозе Юго-Западному фронту и сказал: «Вы мне правильно докладывали тогда, но я не совсем правильно вас понял» [606] .
606
Симонов К. Глазами человека моего поколения. С. 361. Интервью Г. К. Жукова.