Сталин и конструктора
Шрифт:
После очередного звонка конструктора вождю, тот даже слегка вспылил. Мол, хватит толочь воду в ступе, товарищ Ильюшин, решение по одноместному варианту принято, работайте!
А тут и следующая беда. В наркомате решили объединить КБ с заводами. Ильюшину предложили с сотрудниками переехать из Москвы на воронежский авиазавод. Заодно и авторский надзор за своей продукцией. Штурмовики
Ильюшин возмутился! Такое решение означало разрушить налаженную работу КБ. Многие из сотрудников захотели бы остаться в Москве с семьями. Переезжать никто не хотел. Тем более, время ещё было мирное, да и конструктора большей частью были людьми сугубо гражданскими. Приказ не отдашь.
Ильюшин, не найдя понимания в наркомате, пишет подробную записку Сталину о вредности такого решения. Требует оставить КБ на месте, либо, если уж завод так боится не справиться с выпуском новой техники, конструктор готов сам на полгодика переехать на завод и лично запускать машину в серию.
Кстати, на завод конструктору и так мотаться приходилось постоянно. Именно в одну из таких поездок Ильюшину пришлось лично пилотировать ночью в грозу самолёт. Тогда конструктор на машине разбился под Воронежем и на всю жизнь сохранил высоко поднятую из-за швов левую бровь.
Ильюшин пишет Сталину достаточно резко. Что создать талантливую команду конструкторов гораздо сложнее, чем построить самый лучший истребитель или штурмовик.
Конструктор очень хорошо понимал, что за отказ подчиниться прямому приказу наркомата о переезде КБ по головке его не погладят. По воспоминаниям Ильюшина, он приготовился к худшему, собрал тёплые вещи и сухой паёк.
Буквально на следующий день после письма Сталину к дому Ильюшина подъехала машина НКВД. Конструктору приказали собрать вещи. Правда, привезли не на Лубянку, а на ближнюю дачу Сталина.
Сталин мог бы приказать непокорному конструктору выполнять решение наркомата. А то и чего похуже. Но вместо этого вождь с хитрой усмешкой предложил Ильюшину недельку пожить с ним на даче.
– Воздухом подышите, товарищ Ильюшин, поработаете спокойно. Никто дёргать Вас из военных
Решение вождя крайне любопытное. Сталин отлично видел, что талантливый конструктор почему-то встал в позу. Что договориться с военными не может. Ломать об колено творческого человека нельзя. Нужно понять что происходит и кто прав в ситуации.
Вот так конструктор неделю прожил со Сталиным на даче. По вечерам вождь подробно расспрашивал конструктора о состоянии КБ, о новых проектах, о его взглядах на перспективные боевые машины.
Сам быт вождя, как описывает его Ильюшин, крайне скромный. Поражало обилие книг, все стены в полках с книгами. Сталин читал по ночам до полутысячи страниц, читал вдумчиво, с карандашом.
Пища тоже самая простая – щи из капусты и гречка. Из вещей ничего лишнего. Всё самое необходимое, едва ли не солдатский быт.
Ильюшин пишет, что за неделю такой работы под присмотром вождя сильно вымотался. Угнаться за скоростью мысли и работоспособностью Сталина было очень тяжело.
Через неделю Сталин пригласил конструктора на совещание в Кремле по развитию авиационной промышленности. Когда основные доклады были закончены, вождь развернул документы и сказал:
– А теперь товарищи, послушайте, что думаем по вопросу мы. Мы с товарищем Ильюшиным.
Так было принято решение сохранить КБ в Москве, а перспективный бронированный штурмовик пустить в серию. Правда, всё-таки в одноместном варианте, как и просили военные.
Но и на этом история не кончилась. Во время Войны с фронта пошли отзывы о блестящей машине Ильюшина. Ей бы ещё стрелка с пулемётом!
Когда стало ясно, что машину нужно переделывать, Сталин лично позвонил конструктору и признал его правоту. Двухместной машине быть!
Вот так, а нам рассказывают, что победили вопреки и о самодуре Сталине. Который в промышленности не разбирался и вообще по глобусу воевал.
Оказывается, в не до конца ясной ситуации, вождь готов был потратить неделю лично с конструктором, чтобы досконально погрузиться в вопрос. И уже принять верное решение для страны.
Конец ознакомительного фрагмента.