Сталин и заговор Тухачевского
Шрифт:
Да, надо в этой «неаппетитной» истории как следует разобраться! В самом деле, разве не с «чудом» мы сталкиваемся? Московские радисты разучились работать?! Как это они не могут принять надлежащего сигнала и его не могут надлежащим образом истолковать?! И это все происходит в аппарате НКВД, куда всегда брали лучших специалистов?! Или все дело на самом деле в другом: кто-то из «высших» намеренно не принял сигнал во внимание?
В этом деле все замыкается на Берии, как главном руководителе. А ему, готовившему государственный переворот и захват власти, приуроченный к началу войны, был крайне опасен суперагент Сталина в гестапо! Ибо он, имевший доступ ко многим секретным документам рейха, каждый день ведший деловые разговоры с Шелленбергом, Гейдрихом и Мюллером,
Уничтожить Лемана в 1941 г. не удалось: его информация, крайне ценная, всегда оправдывалась. Поэтому Берия взялся сначала за уничтожение его связных, легальных и нелегальных советских разведчиков в Берлине, всем предъявляя лживые обвинения в «троцкизме», «обмане руководства», «намеренной дезинформации» и даже «предательских связях в гестапо». При этом Леман изображался как коварный агент врага, работавший по личным указаниям Гейдриха и Гиммлера, потоком отправляющий в Москву правдоподобные фальшивки, специально изготовленные.
Таким образом, Берии удалось на время сильно подорвать репутацию Лемана (он же не решился отправить личное письмо Сталину с немецким надежным курьером!). В результате Берия выбил из строя много опытных разведчиков, знатоков Германии, которые прекрасно вели дело, которым Леман вполне доверял, которых очень уважал. В обстановке яростных репрессий в Москве связь с ее разведывательным центром прервалась. Ее удалось восстановить только в августе 1940 г. При этом новый связной (А. М. Короткое, 1909-1961) шел на связь с Леманом с немалой опаской: вот она, криминальная «связь с гестапо», из-за которой с 1937 г. унизительно погибли его предшественники! Увы, дела разведки чужды всяким идиллиям! И здесь процветают карьеризм, властолюбие, зависть и продажность. И еще немало других гнусных качеств, что всегда очень осложняет работу и резко повышает риск погибели.
История Лемана — очень, конечно, красноречивый эпизод работы советской разведки. Но история тайной борьбы становится еще интереснее, если рассказать вдобавок одну сверхпикантную, но вполне реальную историю. Она очень наглядно показывает, сколь неисчерпаем человек в своих делах и чувствах
Начинается данная история в 1925 г., когда известный Герман Геринг не имел еще необъятной туши, вызывавшей насмешки врагов. Тогда в городе Липецке на реке Воронеж, притоке реки Дона (основан в XII в. и получил название по обилию лип в окрестностях), по секретному соглашению с правительством буржуазно-демократической Германии и рейхсвером на базе Высшей школы Красных военных летчиков была создана немецкая секретная авиационная школа. Она имела название «авиаотряд Томсона». Ее оснастили самолетами «Фокер-Д13» (старые) и «Альбатрос» (новые). Немецкие летчики приезжали под видом командированных от частных фирм. С собой они везли — ввиду бедности России — буквально все, от продовольствия до оборудования. Даже обслуживающий персонал состоял из проверенных немецкой разведкой молодых немок. Обучение длилось три месяца, осваивалась новая техника, бомбометание и т.п. Пилоты (не 180 человек, как сообщают, а 9600 человек за 8 лет — кадры немецкой авиации к началу Великой Отечественной войны) жили на территории винного завода, в административном здании.
Курсантов отбирали среди лучших летчиков Германии, брали тех, кто считался перспективным. Среди них находился и 32-летний Герман Геринг (1893-1946).
В Германии он считался героем Первой мировой войны, имел почетные награды, входил в число 17-ти лучших летчиков, получил золотые часы от своего императора с гравировкой «Лучшему летчику Германии от Вильгельма II». Эти часы он позже подарил (не
Немецкие курсанты занимались с большим старанием, а в свободное время веселились, охотились за городом, ходили за покупками на местный рынок, выпивали с местной молодежью и водили с собой медведя, который тоже любил выпить. Они играли на немецких музыкальных инструментах, танцевали, искали себе подружек среди местных деревенских девушек.
Их ухаживания принимались благосклонно: все молодые, здоровые, симпатичные и сильные, всегда привозили с собой подарки из Германии. Довольно быстро они начали говорить по-русски. Все были хорошо воспитаны (что очень резко тогда бросалось в глаза, ибо Гражданская война привела к большому огрублению нравов), умели поддерживать занимательный разговор, осуждали прошлую войну с Россией и очень интересно рассказывали о довоенной жизни в Германии и ее обычаях, о своих семьях и родных городах.
Авторитет «немца» в России, человека очень трудолюбивого, непьющего, с высокой квалификацией и соответствующим уровнем жизни, в русской среде был всегда высоким. Он укреплялся еще больше по следующей причине: много немцев участвовали в Гражданской войне в России в рядах Красной Армии. Тогда-то они себя прекрасно зарекомендовали как офицеры и технические специалисты.
Поэтому возникавшие любовные связи стали быстро превращаться в браки, ибо немцы семью ценят очень высоко. Когда курсант Карл Булингер сыграл первую свадьбу с учительницей из Воронежа Асей Писаревой, на нее сбежался весь город. Их примеру последовала часть других курсантов. Но не у всех судьба сложилась так просто.
Иной жребий достался очень красивой девушке — Наде Горячевой (1908-1983?). Она была из интеллигентной дворянской семьи, что и обеспечило ей очень хорошее воспитание и начитанность (кончила гимназию). Семья, по-видимому, принадлежала к позднему дворянству, так как никто из предков ничем не прославился.
Ее отца и всю семью Гражданская война забросила в Липецк (к северу от Воронежа, к западу от Тамбова), где они осели на городской окраине, из-за чего их никто не знал. Отец, не распространяясь о прошлом, занял административную должность смотрителя на местной железнодорожной станции. В семье поддерживался дух прошлого, так как отец любил рассказывать о старой счастливой жизни, о прошлых поездках за границу, особенно в Германию, где ему все нравилось. Немцев и немецкую культуру он высоко оценивал и считал необходимым прививать ее России, как делала Екатерина II и другие царицы. Эта склонность к Германии укреплялась наличием немецкой крови в семье по женской линии.
Происходила семья из Ставрополья — завоеванной территории на Кавказе, где центром являлся город Ставрополь («Город креста», основан в 1877 г.). Ставрополь — одна из десяти крепостей для охраны южной границы государства. Здесь проходил главный почтовый тракт, соединявший Кавказ с Центральной Россией. Город представлял собой центр управления войсками Кавказской линии и Черноморья. Население было смешанным: русские, украинцы, армяне, немцы, евреи, грузины, поляки, греки, черкесы, осетины, калмыки, ногайцы и прочие. Ставрополь — купеческий город: здесь занимались торговлей хлебом, скотом и фруктами. К 1900 г. деревенское население края составляло 81%.
Наде было 6 лет, когда началась Первая мировая война, 10 — когда она окончилась, 12 — когда завершилась Гражданская, 13 — когда начался НЭП, почти 16 — когда умер Ленин и возникло ожидание больших перемен. Она успела немного поработать на железнодорожной станции, рядом с отцом, немного в школе — с детьми и взрослыми, затем — в обслуживающем персонале Липецкой немецкой авиашколы. Тут она и познакомилась с Германом Герингом, высоким, худощавым и красивым. Его голубые глаза искрились умом, а рассказывать о прошлом — себе, других и Германии — он мог так, что впору было заслушаться. Он покорял любезностью и умел очаровывать (отец его был губернатором в Юго-Западной Африке, другом самого Бисмарка).