Сталин. Большая книга о нем
Шрифт:
году, когда в Тифлис приехал иностранный журналист, начинала создавать легенду об Иосифе:
«Coco всегда был хорошим мальчиком. Мне никогда не приходилось наказывать его. Он
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
17
усердно учился, всегда читал или беседовал, пытаясь понять всякую вещь. Coco был моим
единственным сыном. Конечно, я дорожила им. Его отец Виссарион хотел сделать из Coco
хорошего сапожника. Но его отец
был сапожником. Я хотела одного: чтоб он стал священником».
Общим местом в литературе о Сталине стали рассказы о нежелании Сосо идти по стопам
отца. Согласно официальной версии биографии новоявленного советского бога, мальчик мечтал
только об учебе, а о сапожном мастерстве не хотел и слышать.
Между тем партийный руководитель Грузии Акакий Мгеладзе, в последние годы жизни
Сталина, когда тот приезжал на родину, оказавшийся в его ближайшем окружении, вспоминал
об обратном:
«Около кровати Сталина, на стуле, всегда лежало два десятка книг: философских,
экономических, художественных. Однажды я увидел среди них книгу по выделыванию кожи.
Иосиф Виссарионович заметил мое удивление и спросил:
— Что вас удивляет?
Я ответил:
— Я мог предположить, что вы читаете древних и современных философов, выдающихся
экономистов, но книга о технологии кожи…
И.В. Сталин погладил свои усы и, улыбнувшись, сказал:
— А хорошую обувь вы носить хотите?»
Сама Кеке, конечно же, говорила корреспондентам то, что хотел услышать сын. По
крайней мере так думала сама женщина. В реальности, как оказалось, Сталина бесили слова
матери, даже ее обращение к нему.
Об этом свидетельствует Анна Бухарина:
«Сталин изредка позванивал Николаю Ивановичу, давал какие-либо указания редакции
"Известий", например: Бухарину и Радеку обязательно написать "разгромные" статьи
("разгромные" — так он выразился) об историке, революционере-большевике Михаиле
Николаевиче Покровском. Он позвонил и пробрал Бухарина за то, что в потоке славословий
автор одной статьи написал, что мать Сталина называла его Coco.
— Это еще что такое за Coco? — вопрошал разгневанный Сталин.
Непонятно, что его разозлило. Упоминание ли о матери, которой он никогда не оказывал
внимания (как я слышала), или он считал, что и мать тоже должна была называть сына "отцом
всех народов" и "корифеем науки"?.
Встреча Кеке с корреспондентом газеты «Правда» Борисом Дорофеевым состоялась в
октябре 1935 года. В выпуске от 23-го числа миллионы советских граждан со страниц главной
газеты страны узнали о том, как живет и что думает о
«Мы пришли в гости к матери Иосифа Виссарионовича Сталина. Три дня назад — 17
октября — здесь был Сталин. Сын.
75-летняя мать Кеке приветлива, бодра. Она рассказывает нам о незабываемых минутах.
— Радость? — говорит она. — Какую радость испытала я, вы спрашиваете? Весь мир
радуется, глядя на моего сына и нашу страну. Что же должна испытать я — мать?
Мы садимся в просторной светлой комнате, посредине которой — круглый стол,
покрытый белой скатертью. Букет цветов. Диван, кровать, стулья. Над кроватью — портреты
сына. Вот он с Лениным, вот молодой, в кабинете.
— Пришел неожиданно, не предупредив. Открылась дверь — вот эта — и вошел, я вижу
— он.
Он долго целовал меня.
— Как нравится тебе наш новый Тифлис? — спросила я.
Он сказал, что хорошо. Вспомнил о прошлом, как жили тогда.
— Я работала поденно и воспитывала сына. Трудно было. В маленьком темном домике
через крышу протекал дождь и было сыро. Питались плохо. Но никогда, никогда я не помню,
чтобы сын плохо относился ко мне. Всегда забота и любовь. Примерный сын!
Весь день провели весело. Иосиф Виссарионович много шутил и смеялся, и встреча
прошла радостно.
Мы прощаемся. Новый Тифлис бурлит, сверкает и цветет. А в памяти еще звучат слова
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
18
матери:
— Всем желаю такого сына!»
Безобидная, казалось бы, статья. Однако у любящего сына было другое мнение. Уже через
шесть дней после публикации из-под пера Сталина появилось распоряжение:
«Прошу воспретить мещанской швали, проникшей в нашу центральную и местную
печать, помещать в газетах “интервью” с моей матерью и всякую другую рекламную дребедень
вплоть до портретов. Прошу избавить меня от назойливой рекламной шумихи этих мерзавцев».
Но внешне все обстояло идеально. Мать дает интервью, озвучивая то, что хочет услышать
сын. А Сталин пишет ей письма, зная, что именно по ним будут судить о его взаимоотношениях
с матерью.
Его последние записки:
«Маме — моей привет! Как живет, как чувствует себя мама — моя? Передают, что ты
здорова и бодра. Правда это? Если это правда, то я бесконечно рад этому. Наш род, видимо,
крепкий род.
Я здоров. Мои дети тоже чувствуют себя хорошо. Желаю здоровья, живи долгие годы,
мама — моя. Твой Coco.
10. III.37 г.»
«Маме — моей — привет! Присылаю тебе шаль, жакетку и лекарства. Лекарства сперва